Председатель Восточно-Казахстанского областного суда Мухамеджан Пакирдинов официально заявил, что намерен лично извиниться перед каждым, кто был незаконно осуждён за годы его работы. В том числе и перед Александром Ивановичем Киреенок, который после 8 лет противозаконного уголовного преследования, более 2 лет, проведенных в колонии, многих месяцев заключения в СИЗО всё-таки был признан невиновным.
– Вы только не делайте из меня несчастного или героя, победившего систему, – начал при встрече Александр Иванович. – Я её не победил. В течение вот уже 12 лет я пытаюсь защитить свои права, гарантированные мне Конституцией и законами страны. Выходит, гаранты какие-то слабенькие… В Усть-Каменогорске, как в отдельном государстве, свои законы.
Эта, как отметили в суде, затяжная история началась ещё в далёком 1999 году в ТОО «Изумруд», где Александр Иванович работал исполнительным директором. В конце года администрация предприятия обнаружила недостачу денег в кассе на сумму чуть более миллиона тенге. Проверили расходные документы и обнаружили, что деньги «в подотчёт» взял и не вернул другой директор ТОО – некто Иванов (фамилия изменена. – Авт.). Он пообещал вернуть деньги в кассу в течение месяца. Но недостачу не восполнил, более того – сам исчез. Подождали ещё немного и оформили иск в суд на взыскание в гражданском порядке присвоенного, а Иванова, который на работе не появлялся уже больше месяца, уволили за прогулы. Приказ подписал Киреенок.
Но почему-то уволенный не пошёл в суд с иском о якобы незаконном увольнении, а, как выяснилось позже, написал жалобу на Киреенок в налоговую полицию. Спрашивается: причём здесь орган уголовного преследования? Однако в начале 2000-го против Александра Киреенок именно налоговая полиция возбуждает уголовное дело, обвинив его как раз в незаконном увольнении Иванова, и первое, что делает – изымает всю бухгалтерскую документацию ТОО «Изумруд».
– Они ворвались в мой дом и вынесли всё, что могли, – рассказывает Александр Иванович, – в том числе и личный компьютер, и портфель с судебными документами по иску о взыскании с Иванова присвоенных денег. Судебный процесс был парализован. Правда, провели экспертизу бухгалтерских документов, которая подтвердила, что деньги действительно присвоил Иванов. Но потом выяснилось, что похищенные – я не нахожу другого слова – документы, в том числе улики, прошедшие экспертизу, наши личные вещи были переданы в руки… тому самому Иванову. Естественно, всё было уничтожено. А чтобы я не очень-то что-либо доказывал, меня арестовали среди процесса в суде.
В СИЗО, вспоминает Киреенок, адвоката позволить он себе не мог, сам готовил документы, всё писал, отдавал жене, она дома набирала, приносила, он правил – так и готовился.
– Я своё дело, наверное, лучше всех прокуроров и судей знал – их столько сменилось за это время, один я постоянный был… – грустно шутит Киреенок. – В общем, закрутилась государственная машина преследования и растаптывания на 8 долгих лет. Семь раз только суд № 2 по первой инстанции рассматривал это «пустое» дело. Двое судей под разными предлогами отказались от рассмотрения, двое – вынесли оправдание, трое – вынесли обвинение, как собственно и требовали условия «заказа».
– Мы долго тогда совещались, у нас, действительно, возникли большие сомнения в виновности г-на Киреенок, но в те времена отмена была невозможна, – комментирует ситуацию председатель Кассационной коллегии Анарбек Рамазанов, возглавлявший в те годы как раз Усть-Каменогорский городской суд. – Внимательно всё изучили и решили подойти деликатно: формально мы его признали виновным, определив наказание – те два с лишним года, которые он уже отсидел.
– Но я не нарушал закон! – возмущается Александр Иванович. – Меня оправдали по трём из четырех эпизодов, определив наказание – все отсиженные мной уже 2 года 2 месяца и 28 дней.
В общем, говорит Киреенок, ему четко дали понять, что «Усть-Каменогорск» – отдельное государство со своими правилами и законами, доходчиво так разъяснили, что в нём можно делать, а что нельзя. Кстати, лишь Верховный суд во всех случаях признавал всегда все обвинения незаконными.
Последний судья, проведя в конце 2006 года уже в седьмой (!) раз полное исследование всех материалов, выносит, как и Верховный суд, оправдательный приговор «за отсутствием состава преступления». Но и этот оправдательный приговор под давлением прокурора в облсуде отменяют. Дело, вернувшееся с доследования, вновь направили на доследование.
– В 2007 году прокуратурой области выносится собственное постановление о прекращении уголовного дела, и тоже «за отсутствием состава преступления», признано право на реабилитацию, – говорит Александр Иванович. – Встал вопрос о выплате компенсации имущественного ущерба. Я остался нищим. Мало того, что потерял работу, жена, чтобы существовать, помогать мне, нашим родителям, была вынуждена продавать имущество. Ей пришлось ездить не только ко мне с передачами, советоваться с юристами, но ухаживать за нашими родителями, – Александр Иванович замолкает… – Пока я сидел в лагере, у отца случился инсульт, он умер. Я даже не успел с ним попрощаться. Через 14 дней, не вынеся того, что происходит, заболел и скончался тесть. Потом заболела мама. С ней попрощаться я тоже не смог.
Всё это легло на плечи жены Александра Ивановича. Именно ей между посещениями мужа приходилось регулярно ездить в Екатеринбург к больным родителям. Существовать на что-то надо было, и она вынуждена была продавать имущество, в том числе гараж.
– Когда первый приговор отменили в январе 2003 года, супруга обратилась с требованием вернуть машины, но в апреле 2003 года нас уведомили, что их уже нет и возвращать нечего, – говорит Киреенок. – А на самом деле эти две наши машины продали только в декабре 2003 года, когда я уже был освобожден. Обе ушли за 53 тысячи тенге – смешная сумма. То есть официальные органы лгали нам! Я посчитал расходы, понесённые за эти годы, приложил аудиторское заключение – ущерб составил 32 миллиона тенге. Направил всё это, согласно закону, в прокуратуру, но только потерял почти два года. Оказалось, прокуратуре закон не писан. Пришлось идти в суд.
Кстати, при первом рассмотрении даже прокурор поддержал исковые требования Александра Ивановича в полном объёме, и суд их удовлетворил. Но потом всё вновь покатилось по знакомой схеме – дело опять отправляют на новое рассмотрение.
В ноябре 2010 года второй суд первой инстанции частично удовлетворил требования Киреенок, предложил взыскать из Республиканского бюджета лишь маленькую долю от обоснованного аудитом материального ущерба в размере 5,4 миллиона тенге. Однако никаких сроков взыскания судья не назначила.
– Думаю, – опять грустно шутит Александр Иванович, – взыщут посмертно.
Исполнение решения суда возложено на Минфин. Именно это ведомство возмещает ущерб, причинённый гражданину в результате незаконного привлечения к уголовной ответственности. Но Минфин – это наши налоги. Другими словами – мы с вами, налогоплательщики, будем платить за незаконность.
Чем будет заниматься дальше, Александр Иванович пока не решил. Считает – важно вообще выжить в «местном государстве», в котором нет Верховного суда. Начинать своё дело, говорит, бессмысленно. Не только потому, что пришлось бы поднимать всё с нуля, но и потому, что «местное государство» изменило отношение ко многим вещам за эти годы.
Говорит: лучше и безопаснее быть нищим и безработным, ведь никому не придёт в голову заказать нищего.
Кстати, извиняться, по словам г-на Рамазанова, главный судья области, скорее всего, не будет. Ведь судьи, говорит он, с самого начала делали всё, чтобы человека не осудили незаконно.