В советский период в председательском корпусе колхозов огромной страны насчитывалось много славных имен. Вот некоторые из них: Кирилл Орловский, Василий Старовойтов и Владимир Бедуля в Белоруссии, узбек Хамракул Турсункулов, Макар Посмитный и Дмитрий Моторный на Украине, казахстанцы Нурмолда Алдабергенов и Николай Головацкий, россияне Василий Горин, Аким Горшков, Николай Терещенко. Все они были дважды удостоены высшей государственной награды – Золотой звезды героя социалистического труда, а Х. Турсункулов – трижды. Каждый из этих председателей более трех-четырех десятилетий руководил хозяйством, являвшимся их детищем, созданным в непростые годы становления колхозного движения. Они оставляли после себя высокоэффективные многоотраслевые сельхозпредприятия, уходя из своих колхозов либо на пенсию, либо в мир иной. Это были выдающиеся организаторы сельскохозяйственного производства, талантливые менеджеры, поднявшие до уровня передовых когда-то вверенные им отстающие хозяйства.

 Их отличительной чертой были независимость и гражданская позиция, они не бежали сломя голову слепо исполнять директивы партийных органов. К этой председательской когорте относился и Бошай Китапбаев, возглавлявший с 1956 года в Восточном Казахстане колхоз имени Ленина Большенарымского района.

 

Директор совхоза «Коктальский»

 

            В марте 1973 года Б. Китапбаева назначили директором крупного овцеводческого совхоза «Коктальский» в Панфиловском районе Талды-Курганской области. На эту должность, которую он занимал в течение четырех месяцев, его рекомендовал первый секретарь обкома Арипбай Алыбаев. В 1962-1964 годах А. Алыбаев работал вторым секретарем Восточно-Казахстанского обкома партии. Выпускник Алматинского зооветеринарного института, он курировал в области вопросы сельского хозяйства. Между председателем колхоза Ленина и вторым секретарем обкома установились хорошие деловые отношения, со временем переросшие в крепкую мужскую дружбу. И решение о переезде в Семиречье Б. Китапбаев принял после неоднократных бесед с А. Алыбаевым. Возможно, уже тогда Арипбай Алыбаевич начал задумываться о его назначении на должность руководителя одного из самых известных сельхозпредприятий области – колхоза имени XXII съезда КПСС Талды-Курганского района, больше известного в Жетысу как колхоз Нурмолды Алдабергенова.

Бывший директор Коктальского совхоза Азат Машуров пошел на повышение, был избран председателем райисполкома в этом же районе. При приеме-передаче дел управляющие отделениями не проявляли заинтересованности поскорее завершить эту процедуру, похоже, что-то их тревожило. По этому поводу у нового директора состоялся откровенный разговор с главным бухгалтером Азимбаем Байгуттиевым: «Если вскроются какие-нибудь неприглядные вещи в совхозе, отвечать придется тебе. По закону вся полнота ответственности лежит на директоре и главбухе. Но в данной ситуации, какой с меня может быть спрос? Я ведь здесь работаю без году неделю. Поэтому, поезжай по отделениям и пересчитай овец – основной актив совхоза, а также запасы кормов. Управляющие, зоотехники и чабаны не враги себе, они тебе помогут». В ответ главный бухгалтер заметил, что в начале года проводился пересчет поголовья, но его почему-то не включили в комиссию.

В совхозе было пять отделений, в соответствии с количеством овцетоварных ферм. Вступив в должность, первым делом Б. Китапбаев подписал приказы о формировании во всех отделениях инвентаризационных комиссий. Причем, в состав комиссий включались только специалисты (зоотехники, ветеринары) из других отделений совхоза. Комплектование состава комиссий по перекрестному принципу обеспечивало их независимость от управляющих отделениями. Получив от директора строгие внушения, члены комиссий скрупулезно пересчитали поголовье скота и остатки кормов на фермах. Это руководителю хозяйства и требовалось.

            Через несколько дней А. Байгуттиев, положив на стол директору подготовленный Акт инвентаризации, доложил, что в целом в совхозных отарах не хватает порядка пяти тысяч овец. Да и по кормам обнаружился дефицит, хотя осенью хозяйство отрапортовало на всю область о заготовке их двухгодичного запаса. С документом главбуха Б. Китапбаев поехал в райком.

            Занимавший уже десять лет пост первого секретаря Панфиловского райкома Шаймуханбет Сапиев, удостоенный в 1966 году звания Героя социалистического труда и со дня на день ожидавший повышения по службе, выслушав директора совхоза, не на шутку разнервничался. На предстоящем пленуме обкома партии его должны были избрать секретарем по сельскому хозяйству. Все полагавшиеся в таких случаях собеседования в Алма-Ате и Москве он уже успешно прошел. Скандал с вновь назначенным председателем райисполкома был ему совсем не нужен. Ожидаемое назначение могло и сорваться.

            С Машуровым секретарь райкома особо не церемонился. Поднял телефонную трубку и раздраженно бросил в микрофон: «Ну-ка, зайди ко мне!». Не предложив тому даже присесть, он с ходу огорошил его, едва переступившего порог главного райкомовского кабинета, словами: «В совхозе «Коктальский» не хватает более пяти тысяч голов овец. Что ты на это можешь сказать?». В ответ последовало лишь тягостное молчание. Первый секретарь райкома стал распаляться: «Ты же под суд пойдешь за эти дела, сядешь в тюрьму! Как ты такое допустил?».  

От А. Машурова Сапиев ничего не смог добиться. Председатель райисполкома упорно молчал, не поднимая головы. Только от волнения иногда пошмыгивал носом. В конце концов, Ш. Сапиев отпустил Машурова и даже не знал, что сказать Б. Китапбаеву. Хотя буквально две-три недели назад у него было совершенно иное настроение, когда он говорил, что в районе сформирован надежный кадровый резерв и хватает своих квалифицированных специалистов, готовых возглавить совхоз «Коктальский». Но он вынужден взять его, так как была просьба первого секретаря обкома. Сейчас от прошлого апломба Сапиева не осталось и следа. Видя близкое к стрессовому состояние руководителя района, Б. Китапбаев его успокоил: «Обращаться в правоохранительные органы, пожалуй, спешить не стоит. Я попробую что-нибудь придумать. Не буду об этом даже докладывать первому секретарю обкома». Последнего-то Ш. Сапиев, наверное, больше всего и опасался. На этом они расстались.

            Недостача скота, видимо, накапливалась в течение нескольких лет. Б. Китапбаеву пришлось впрягаться в хлопотное, малоприятное и отнимающее много сил и времени занятие по приведению в порядок учета совхозного овцепоголовья, насчитывавшего порядка ста тысяч голов. В начале 1973 года А. Машуров был награжден орденом Трудового Красного Знамени. В ожидании этой высокой награды, скорее всего и скрывались потери поголовья в отарах совхоза, а специалисты хозяйства и управляющие отделениями находились в тревожном ожидании, не исключая для себя самых больших неприятностей.

Большинство хозяйств Панфиловского района выращивали на орошаемых землях семена кукурузы первой репродукции. Сеяли они получаемые из Югославии гибриды. После обработки на местных кукурузокалибровочных заводах высокого качества продукция панфиловских сельхозпредприятий поставлялась во многие регионы огромной страны. Расчет с ними осуществлялся как денежными средствами, так и комбикормом. Благодаря крепкой кормовой базе в этих хозяйствах хорошо развивалось животноводство. Немалые площади в Жаркентской долине занимали колхозные сады, виноградники, плантации многих видов ягод.

За четыре месяца Б. Китапбаев успел развернуть в совхозе «Коктальский» строительные работы. Обеспечил поставки в больших объемах пиломатериалов из Иркутской области и своего бывшего колхоза в Восточном Казахстане, создав задел на несколько лет. Привлек студенческий строительный отряд Алматинского института народного хозяйства, бойцы которого ударными темпами приступили к возведению на окраине Коктала двух кошар, клуба со столовой, десяти жилых домов. Этот комплекс производственных и культурно-бытовых объектов предназначался для формируемой совхозной комсомольско-молодежной овцеводческой бригады. Директор занялся и обновлением парка сельхозтехники хозяйства. Совхоз приобрел несколько грузовых автомобилей и колесных тракторов.

Своему преемнику Б. Китапбаев оставил новую служебную «Волгу» вместо старенького «УАЗика». И, пожалуй, самое главное, решил упомянутую выше проблему крупной недостачи поголовья овец в совхозных отарах, которая, как дамоклов меч не один год держала в напряжении специалистов и чабанов. Поэтому когда он покидал совхоз после избрания председателем колхоза имени XXII съезда КПСС Талды-Курганского района, они с благодарностью говорили ему: «И Всевышний доволен, и мы очень довольны вашей работой». Жанабек Шатырбеков, работавший заместителем Б. Китапбаева в колхозе XXII партсъезда, поведал нам, что однажды он с председателем по колхозным делам побывал в Панфиловском районе. И воочию видел нескрываемое почитание коктальцами своего бывшего директора.

Есмурат Жумадилов, работавший старшим бухгалтером четвертого отделения, а позднее и главным бухгалтером Коктальского совхоза, вспоминает: «Для меня большая нехватка овец по нашей ферме стала неожиданностью. Раньше такой тщательный пересчет поголовья в хозяйстве не практиковался. Всех руководителей и специалистов отделения пригласили в контору. Мы сидели подавленные, когда вошли директор и начальник отдела кадров совхоза. Взглянув на собравшихся Б. Китапбаев поинтересовался: «Кто же это вас так напугал?». А в ответ напряженное молчание, сказать-то нам особо было нечего. Мы переживали за день свой завтрашний, не питая излишних иллюзий, что бывший руководитель хозяйства прикроет нас.

 Директор голоса не повышал, посоветовал спокойно работать: «Амнистия должна быть и при смене директора совхоза, а не только при восхождении на трон нового императора». Для меня услышанные слова стали большим откровением, так как до этой минуты не удавалось отогнать навязчивую мысль, что скамьи подсудимых нам не избежать. Б. Китапбаев заверил: «Преследовать вас не буду. Ничего бояться не надо. В случившемся, я полагаю, вашей вины меньше всего». Мы ожидали чего угодно, но только не такого разговора. Я до сих пор не понимаю, каким образом новому директору удалось очистить совхозную отчетность от такой огромной дыры».

Хотя совхоз «Коктальский» и специализировался как овцеводческий, приступивший к своим обязанностям директор немало удивился, обнаружив, что у чабанов практически отсутствует личный скот. Среди них многие были репатриантами из Китая, в 1962 году вернувшимися на историческую родину. Как законопослушные граждане они, видимо, буквально воспринимали лозунг Никиты Сергеевича Хрущева, еще в начале 1960-х годов объявившего, что через двадцать лет советский народ построит коммунистическое общество, в котором не будет места частной собственности. Директор разъяснял им, что у них подрастают дети, с каждым годом расходы их семей увеличиваются, а скот является хорошим источником доходов. Бывшие совхозные чабаны до сих пор вспоминают его мудрые советы и наставления.

За совсем непродолжительный период работы в Панфиловском районе Б. Китапбаев нашел общий язык и наладил добрые отношения с руководителем знаменитого колхоза «40 лет Октября», будущим дважды Героем социалистического труда Николаем Никитичем Головацким, председателем колхоза Калинина Имиром Белаловым, председателем колхоза имени Кирова Ибраимжаном Кожахметовым, другими руководителями хозяйств. Вскоре директором совхоза «Айдарлинский», а позднее председателем колхоза «Уч-Арал» назначили главного бухгалтера Коктальского совхоза Азимбая Байгуттиева. И когда через пять лет Б. Китапбаев вернулся в Восточный Казахстан, в свое бывшее хозяйство, они не отказывались помочь ему с комбикормом, которого у них всегда было с избытком. Н. Головацкий иногда, в напряженные сезоны закладки силоса в колхозе, давал своему другу в пользование и кукурузоуборочные комбайны. Прав был итальянский просветитель и философ Никколо Макиавелли, сказавший: «Кто сам хороший друг, тот имеет и много хороших друзей».

Колхозы и совхозы глубинных районов Восточно-Казахстанской области обеспечивались сельхозмашинами и прочими необходимыми в производственном процессе средствами по остаточному принципу. Материально-технические ресурсы направлялись союзными министерствами и ведомствами в первую очередь целинным областям, которые давали в закрома страны основные объемы казахстанского зерна. В те годы в целинных совхозах зерноуборочные комбайны списывались уже после шести лет эксплуатации, как выработавшие свой ресурс. А сегодня там в крестьянских хозяйствах до сих пор можно увидеть латанные-перелатанные тридцатилетние «Нивы» и «Енисеи».

С переходом экономики Казахстана на рыночные рельсы положение дел с поставками новой техники изменилось. Сегодня львиную долю комбайнового парка составляют американские Джон Диры и Кейсы. Известные казахстанские агрохолдинги, контролирующие до полумиллиона гектаров пахотных земель, арендуемых крестьянами у государства, на кредиты от крупнейших местных финансовых организаций покупали эти машины сотнями, по средней цене порядка двухсот тысяч долларов. У тех же поставщиков приобретались и посевные комплексы, которые были еще дороже комбайнов. Ежегодное их обслуживание вылетало в немалую копеечку. В конце концов, все эти приобретения привели ведущих игроков казахстанского зернового рынка к неподъемным долгам перед банками. Они оказались перекредитованными, не в состоянии даже выплачивать начислявшиеся вознаграждения, объясняя свою неплатежеспособность бесконечными засухами.

Конечно, они лукавили. Засухи случаются, но не каждый же год. Зерно – не нефть, сверхприбылей не приносит, чтобы «отбивать» неоправданно высокие затраты. А агрохолдинги оплачивали дорогие технику и производственные объекты непомерно дорогими заемными средствами. Банки всегда шли им навстречу, рефинансируя просроченные задолженности. Такая идиллия продолжалсь до сентября 2008 года, когда банкротство американского инвестиционного банка Леман Бразерс привело к глобальному финансовому кризису. Фондировавшиеся на международных рынках капитала отечественные банки, кредитовавшие казахстанских зерновых олигархов, в одночасье сами столкнулись с угрозами дефолта перед своими иностранными инвесторами. Продолжать перекредитовывать заемщиков эти банки уже не имели возможности. Для всех стало очевидным, что местные зерновые холдинги являются колоссами на глинянных ногах, благополучие их было мнимым.

 Они особо не задумывались и о сохранении плодородия почв, не обременяли себя мыслями, что пашня нуждается в минеральных и органических удобрениях, несли лишь минимальные расходы на гербициды, чтобы осенью не увидеть на полях заросли сорняков вместо пшеницы. А теперь Правительство страны ломает голову в поисках путей решения накопленных агрохолдингами финансовых проблем.

 

Перипетии XVI республиканского партсъезда

 

            Азат Машуров получил известность в Казахстане после своего памятного выступления в феврале 1986 года на XVI съезде Компартии Казахстана. В это время он уже занимал должность первого секретаря Алакольского райкома партии. В первый день работы съезда после отчетного доклада первого секретаря ЦК Д.А. Кунаева начались прения. Первый секретарь Кзыл-Ординского обкома Еркин Нуржанович Ауельбеков в своей речи покритиковал руководителя Казахстана. Такое трудно себе было представить всего какие-то два-три года назад. Но в марте 1985 года вновь избранный Генеральный секретарь ЦК КПСС М.С. Горбачев объявил в стране «перестройку», не всем понятную, но в массовом порядке одобрявшуюся, и призывал ликвидировать в партии и обществе так называемые «зоны вне критики».

Тем не менее, заведующий отделом организационно-партийной работы ЦК КПК Куаныш Султанов решил не оставлять без ответной реакции выступление Е.Н. Ауельбекова. Со стороны К. Султанова это был заслуживающий уважения поступок. В тот период отважиться на такой шаг, вступиться за своего теряющего влияние патрона, мог далеко не каждый партийный работник в Казахстане. Над головой первого руководителя республики уже начали сгущаться тучи. Без отмашки из Москвы, со Старой площади, никто из местных чиновников не рискнул бы выступить с открытой критикой члена Политбюро ЦК КПСС Д. Кунаева. Генеральный секретарь ЦК КПСС М. Горбачев еще в сентябре 1985 года в Целинограде на совещании партийно-хозяйственного актива областей Казахстана, краев и областей Сибири и Урала по вопросам сельского хозяйства не скрывал своего неблагосклонного отношения к нему. Не отставал в этом вопросе от своего шефа и вчерашний провинциальный партийный деятель Егор Лигачев, перебравшийся в столицу после восемнадцатилетнего правления Томской областью, и волею новоиспеченного Генсека избранный секретарем ЦК, получившим в свои руки контроль над текущей работой всех партийных структур внутри страны. М. Горбачев фактически наделил его статусом второго человека в партии.

У Б. Китапбаева нередко бывали командировки в столицу. Во время этих поездок он всегда останавливался в гостинице «Москва». Иногда ему удавалось попасть на прием к заведующему сектором отдела организационно-партийной работы ЦК КПСС Н.Ф. Мищенко, с которым познакомился в Усть-Каменогорске на одном из пленумов обкома. Сектор курировал Казахстан и Киргизию. В аппарате ЦК КПСС ответственные должности занимали и бывшие восточноказахстанцы. Первый секретарь Глубоковского райкома Б.Ф. Волков был переведен инструктором в отдел тяжелой промышленности, а в секторе, возглавляемом Н. Мищенко, работал инспектором бывший первый секретарь Лениногорского горкома Л.Д. Захарченко. Из гостиницы Б. Китапбаев созванивался с ними по телефону, обменивался новостями. Иногда они помогали с обратными авиабилетами. Летом 1986 года во время беседы с Б. Китапбаевым Мищенко обронил вроде бы между делом, но как впоследствии оказалось многозначительную фразу, что в Казахстане первыми руководителями бывали и неказахи. В Казахской ССР такая практика имела место до конца 1950-х годов. Похоже, в недрах аппарата ЦК КПСС под началом Е. Лигачева прорабатывалась идея назначения первыми секретарями ЦК Компартий в отдельных союзных республиках руководителей так называемой нетитульной национальности. Столичные аппаратчики считали, что все эти условности уже были ни к чему, в СССР к этому времени сформировалась новая историческая общность людей – советский народ. Об этом историческом достижении раструбили партийные средства массовой информации. Назначение в декабре 1986 года Геннадия Колбина первым секретарем ЦК Компартии Казахстана стало, видимо, апробацией новой модели кадровой политики, задуманной товарищем Лигачевым, главным зачинщиком печально известной антиалкогольной кампании в СССР. Если бы тогда у М. Горбачева и Е. Лигачева оказалось достаточно здравого ума, не случились бы в Алма-Ате трагические декабрьские события.

Истоки немилости М. Горбачева к руководителю казахстанской парторганизации восходят к июлю 1978 года, когда в Москве скоропостижно скончался секретарь ЦК КПСС по сельскому хозяйству Ф.Д. Кулаков. Основными претендентами на освободившееся кресло были М. Горбачев, возглавлявший Ставропольский крайком и первый секретарь Полтавского обкома Ф.Т. Моргун.

Генеральный секретарь ЦК Л.И. Брежнев обсуждал кандидатуры претендентов с членами Политбюро. Симпатии Д. Кунаева были на стороне полтавчанина, которого он хорошо знал и очень высоко оценивал его профессиональные качества. Уроженец Донецкой области Ф. Моргун сформировался как руководитель в Казахстане, поработав директором совхоза в Кокчетавской области, заместителем председателя облисполкома и вторым секретарем обкома на Павлодарщине, начальником Целинного краевого управления сельского хозяйства. Он внес большой вклад в разработку и внедрение на целинных землях безотвальных почвозащитных технологий. Федор Трофимович от предлагаемого поста главного куратора сельского хозяйства Советского Союза отказался, так как не завершил все свои проекты в Полтавской области. Горбачева же ничто не держало в Ставрополье и вскоре на Пленуме ЦК его при активном лоббировании Ю.В. Андропова и М.А. Суслова избрали секретарем ЦК КПСС.

В советский период Казахстан был крупнейшей житницей страны. Республика ежегодно продавала государству порядка 15-16 миллионов тонн качественного зерна. А в урожайные годы значительно больше. В девятой пятилетке (1971-1975 гг.) в общем объеме производства сильных сортов пшеницы вклад казахстанских хлеборобов составил почти 87 процентов. Помимо поставок в государственные закрома, совхозы и колхозы обеспечивали собственные потребности в семенах. Для сытной зимовки общественного скота хозяйства закладывали запасы фуражного зерна. Кроме того, зерно выдавалось колхозникам и рабочим совхозов в порядке натуроплаты. Им нужно было кормить домашний скот и птицу, перемалывать на муку пшеницу на мельницах.

В итоге, общие сборы зерна в республике приближались к 28-30 миллионам тонн. А популярный в народе традиционный казахстанский миллиард пудов – это тот объем зерна, который колхозы и совхозы отгружали на государственные элеваторы. К примеру, в 1979 году Казахская ССР собрала 34,5 миллиона тонн зерна, продав государству 20,5 миллиона тонн. Рисовать мифические урожаи никому в голову и не приходило. Правда, в засушливые годы у совхозов и колхозов возникали проблемы с фуражом, натуроплатой своим работникам и даже семенным фондом, потому что выполнять план продажи зерна государству они были обязаны. Нынешние вроде бы большие урожаи сопровождаются снижением качества зерна. В России в 2014-15 годах доля пшеницы 4 и 5 классов (условно-продовольственная и фуражная) в общем объеме сбора этой культуры составляла порядка 65 процентов, а в 2016 году – даже 80 процентов. В нашей республике ситуация вряд ли намного лучше.

И мяса в Казахстане немало производилось. В январе 1977 года Л.И. Брежнев в своем дневнике записал: «Поздравил Д. Кунаева с 65-летием. Он жалуется на трудности с мясом. Подчеркивает, что поставки Москве, Ленинграду, в союзный фонд – это они понимают. Но почему Казахстан должен поставлять мясо Узбекистану, Киргизии, Туркмении, Таджикистану? И не в малых объемах».

Вернемся к работе XVI съезда Компартии Казахстана. В кабинетах аппарата ЦК оперативно был подготовлен материал, содержащий контрвыпад против Е. Ауельбекова. Этот заготовленный текст К. Султанов предложил обнародовать секретарю Алакольского райкома Азату Машурову. Просьба была щепетильной, малознакомому человеку ее не доверишь. А Машурова Куаныш Султанович давно и хорошо знал. Оба жаркентские. Султанов родился в Коктале и до переезда в областной центр возглавлял в Панфилове районную комсомольскую организацию. Осторожный человек на месте А. Машурова постарался бы уклониться от этой достаточно рискованной темы. Может он и пробовал, но только возможности для маневра, видимо, оказались ограниченными. В итоге А. Машуров с трибуны партийного съезда довольно жестко высказался в адрес одного из самых авторитетных областных руководителей даже не республики, а страны. Со стороны его выступление выглядело как смелый поступок чиновника районного уровня, не оробевшего перед многоопытным партийным деятелем, членом ЦК КПСС.

Уже после отставки Д.А. Кунаева некоторые товарищи на Пленумах ЦК осуждали К. Султанова за то, что по его вине А. Машуров угодил в неловкое положение. Он отвечал своим критикам, что не стоял в тот момент с пистолетом у его виска. Мол, человек взрослый, если был не согласен, мог и отказаться. Спустя два года А. Машуров принес публичное извинение Е. Ауельбекову, признав ошибочной критику в его адрес на XVI партийном съезде. Сегодня депутат Мажилиса Куаныш Султанов достиг почтенного семидесятилетнего возраста и периодически напоминает о себе инициативами о переименовании Астаны.

           

Звездный колхоз

 

            В июле 1973 года Б. Китапбаев был избран председателем правления колхоза имени XXII съезда КПСС. До 1961 года более 25 лет этим хозяйством руководил его основатель Нурмолда Алдабергенов, участник Великой Отечественной войны, выдающийся организатор сельскохозяйственного производства в СССР, в 1948 и 1958 годах награжденный золотыми звездами Героя социалистического труда.

После Н. Алдабергенова председателем избрали секретаря Енбекшиказахского райкома партии Алматинской области, выпускника знаменитой Тимирязевской сельхозакадемии Касыма Абуовича Асанова. В 1965 году он был удостоен звания Героя социалистического труда, в 1972 году успешно защитил диссертацию на соискание ученой степени доктора сельскохозяйственных наук. Позднее его избрали академиком ВАСХНИЛ. В 1969 году К. Асанова на должности председателя колхоза имени XXII съезда КПСС сменил Толеген Ахшанов, спустя четыре года назначенный заведующим сельскохозяйственным отделом обкома.

            Колхоз имени XXII партсъезда Талды-Курганской области был создан в 1950 году на базе трех мелких хозяйств – колхозов «Жаңалык», «Жаңа Талап» и «Қызыл Ту». На объединительном собрании разгорелись жаркие споры по кандидатуре будущего председателя правления укрупненного колхоза. В этом не было ничего удивительного, ведь претендовали на должность две очень колоритные фигуры – Герои социалистического труда, действующие председатели колхозов: «Жаңалык» – Абдыкадыр Даиров и «Жаңа Талап» – Нурмолда Алдабергенов. Большинством голосов участники собрания приняли историческое, как показало недалекое будущее, для сельского хозяйства республики решение, избрав своим руководителем Н. Алдабергенова. Собрание колхозников также постановило присвоить вновь организованному хозяйству имя Сталина. После XXII съезда КПСС, состоявшегося в октябре 1961 года, по всей стране переименовали города и предприятия, названные в честь бывшего лидера, демонтировали его памятники, а тело вынесли из Мавзолея.

В 1948-1949 годах на сельхозартели «Жаңа Талап» и «Жаңалык», объединившиеся годом позже в колхоз имени Сталина с центральной усадьбой в селе Шубар, обрушился поистине золотой «звездопад». За рекордные показатели урожайности сахарной свеклы шестнадцати колхозникам, включая и председателей Н. Алдабергенова и А. Даирова, присвоили звания Героев социалистического труда. Аксакалу Даутали Серикову было тогда уже шестьдесят восемь лет. А самым молодым Героем стал двадцатидвухлетний колхозный агроном Ахметкул Рыскулов. В 1965 году такая же награда украсила грудь руководителя хозяйства Касыма Асанова. Спустя шесть лет золотой звезды «Серп и Молот» была удостоена звеньевая свекловодов Феодосия Гайворонская. Плотные ряды колхозных героев-свекловодов замкнул чабан-овцевод Дубек Батырбаев. Его многолетний самоотверженный труд получил достойную оценку государства в 1976 году. Прославились шубарцы и ратными подвигами – Матаю Баисову (1903-1943 гг.) за мужество и героизм, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, в январе 1944 года было присвоено посмертно звание Героя Советского Союза.

Девятнадцать тружеников колхоза имени XXII съезда КПСС Талды-Курганской области стали Героями социалистического труда. По их количеству хозяйство являлось бесспорным чемпионом в Казахстане. Лишь три корейских колхоза в Узбекской ССР превзошли это достижение. В 1937 году депортированные с Дальнего Востока корейцы организовали в Узбекистане пятьдесят колхозов, из которых двадцать семь обосновались в Ташкентской области, освоив пойменные участки реки Чирчик. Все эти хозяйства на два года освободили от налогов. Им разрешили использовать доходы от продажи сверхплановых урожаев на строительство жилья и благоустройство колхозных усадеб. Наибольшего расцвета переселенческие корейские колхозы достигли на рубеже 1940-1950-х годов, когда занимались выращиванием на поливных землях риса – главного продукта питания трудолюбивых корейцев. Позднее они освоили и производство технических культур (хлопчатник и кенаф). Благо, орошаемое земледелие исторически являлось традиционным видом хозяйственной деятельности корейцев. Наверное, поэтому в этот период казахстанские корейцы активно мигрировали в Узбекистан. Постепенно хлопководство заняло доминирующие позиции в сельском хозяйстве Узбекской республики, потеснив другие виды растениеводства.

Абсолютным рекордсменом в СССР по наградам был колхоз «Полярная звезда» Среднечирчикского района. Двадцати шести его труженикам в 1948-1951 годах вручили звезды Героев социалистического труда. Двумя такими звездами Советское государство отметило выдающийся вклад в развитие сельскохозяйственного производства Ким Пён Хва, возглавлявшего в течение тридцати четырех лет прославленное хозяйство. Офицер Красной Армии, в 1937 году он был арестован по сфабрикованному обвинению в участии в деятельности националистической корейской организации и через год освобожден за отсутствием состава преступления.

Беспрецедентный «урожай» золотых медалей «Серп и Молот» «собрали» в 1951 году труженики колхоза имени Димитрова Нижнечирчикского района. По итогам последнего года четвертой пятилетки сразу двадцать одному колхознику присвоили звание Героя социалистического труда. В последующие два года таких же высших в Советском Союзе наград были удостоены еще трое представителей этого колхоза. В эти же годы государство высоко оценило массовый трудовой подвиг работников еще трех корейских колхозов Ташкентской области: в колхозе имени Свердлова двадцать человек стали Героями социалистического труда, имени Микояна – восемнадцать, имени Буденного – шестнадцать.

В 1937 году корейцев с Дальнего Востока депортировали и в Казахстан. Переселенческие корейские колхозы были созданы в нескольких районах Кзыл-Ординской области и в Каратальском районе Семиречья. Они выращивали традиционный рис, а на берегах Каратала также и сахарную свеклу с зерновыми. За годы  существования страны Советов звание Героя социалистического труда было присвоено тридцати одному каратальцу, из них двадцать девять – корейцы. Подавляющая их часть получили свои награды в 1948 году.

В порядке оценки «наградоемкости» различных регионов СССР приведем данные по некоторым районам Восточного Казахстана. В 2015 году в Большенарымске – административном центре нынешнего Катон-Карагайского района по инициативе акима Каликана Байгонусова была открыта аллея, на которой установили бюсты Героев Советского Союз, Социалистического труда и полных кавалеров орденов Славы. Оказалось, что за всю историю двух районов – Большенарымского и Катон-Карагайского – золотыми медалями «Серп и Молот» наградили пятерых их представителей. Из них трое – председатели колхозов, а А.Е. Сычук и С.К. Слабодчиков – комбайнеры совхозов «Хайрузовский» и «40 лет Казахстана» соответственно. Всем им высокие звания были присвоены в 1960-1980 годах. Очевидно, производство технических сельхозкультур, а также риса в 1940-1950-х годах для страны были приоритетными и имели наивысшую значимость.

В марте 1946 года на сессии Верховного Совета СССР был принят четвертый пятилетний план восстановления и развития экономики страны на 1946-1950 годы. В войне, развязанной фашистской Германией, Советский Союз понес колоссальные потери. Страна лишилась трети своего национального богатства. Наиболее пострадавшей отраслью экономики оказалось сельское хозяйство. В 1945 году его валовая продукция составляла всего 60% довоенного уровня. Без подъема сельского хозяйства невозможно было улучшить материальное положение трудящихся, обеспечить сырьем легкую и пищевую промышленность. В 1947 году в стране отменили карточную систему на продовольственные товары и установили новый порядок начисления колхозникам дополнительных трудодней за сверхплановый урожай и списания их за урожай ниже плана. В том же году впервые вручили большой группе колхозников золотые медали «Серп и Молот». В 1950 году валовая продукция сельского хозяйства составила уже 99% от уровня 1940 года. Первый послевоенный пятилетний план советский народ успешно выполнил. За эти пять лет в стране более пяти тысяч передовиков сельского хозяйства были удостоены звания Героя социалистического труда.

Недостаточный объем инвестиций Советского государства в развитие сельского хозяйства не позволял ускорить его дальнейший подъем. Восстановление разрушенной войной промышленности осуществлялось фактически за счет сельского хозяйства. Кроме этого для обеспечения обороноспособности страны в условиях враждебного империалистического окружения правительство СССР огромные средства направляло на реализацию гигантских проектов создания атомного и водородного оружия.

 

Пять лет в Шубаре

 

Ордена Трудового Красного Знамени колхоз имени XXII партсъезда относился к категории так называемых образцово-показательных. Председательские кадры для таких хозяйств подбирались с особой тщательностью. Ведь они играли роль «маяков» для остальных совхозов и колхозов. Таких сельхозпредприятий на всю Талды-Курганскую область было всего два: колхоз «40 лет Октября» в Панфиловском районе, который более сорока лет возглавлял Н. Головацкий, и колхоз имени XXII съезда КПСС. Центральная усадьба последнего – село Шубар – располагалось в двадцати километрах от областного центра, вблизи автотрассы Алма-Ата – Талды-Курган.

Основная возделываемая в колхозе сельхозкультура сахарная свекла занимала порядка 1300 гектаров поливной пашни. Всего в хозяйстве орошалось более четырех тысяч гектаров земли, на которых наряду с сахарной свеклой выращивались кормовые культуры, фуражное и товарное зерно. Колхоз был многоотраслевым, наряду с растениеводством развивалось и животноводство: овцеводство, производство молока и мяса, коневодство, верблюдоводство.

      Сахарная свекла является непростой для возделывания технической культурой, очень ресурсоемкой, требует за сезон неоднократных прополок сорняков и полива. Не все процессы механизированы, много ручной работы.

            Когда Б. Китапбаев был избран председателем, по официальной отчетности в колхозе имени XXII партсъезда сахарная свекла занимала 850 гектаров. Согласно разработанному в соответствии с требованиями агрохимии севообороту на 800 гектарах орошаемых земель выращивалась люцерна, являвшаяся хорошим предшественником для свеклы. Оказалось же, что фактически люцерна занимала лишь половину отведенной для нее площади, на другой половине сеялась сахарная свекла. Это было нарушением агротехники, но таким способом хозяйство гарантированно справлялось с напряженным планом продажи государству сахарной свеклы.

            Новый председатель принял решение отчетность по сахарной свекле привести в соответствие с фактическими данными. В итоге по отчетным документам площадь этой культуры увеличилась до 1250 гектаров. Не все специалисты в колхозе одобрили действие руководителя. Но Б. Китапбаев прекрасно понимал – имевшие место «игры» с свекловично-люцерновым севооборотом очень скоро перестанут быть секретом. Он не сомневался, что найдутся люди, которые оперативно проинформируют соответствующие органы о манипулировании в хозяйстве с площадями полей. «Доброжелателей» и завистников у него всегда хватало, и он старался не давать своим недругам даже малейшего повода для подметных писем. Отчетная урожайность сахарной свеклы в колхозе снизилась, она уже не достигала былых рекордных 500 центнеров с одного гектара, но зато председатель мог спокойно спать, не опасаясь обвинений в приписках и прочих грехах.

В этот период сахарная свекла, более трех десятилетий возделывавшаяся в Талды-Курганском районе и изрядно истощившая почву, стала терять былую урожайность. Засилье монокультуры на полях редко приводит к добру. В районе сахарную свеклу стала поражать корневая гниль, снижавшая ее урожайность. Руководители и агрономы хозяйства изучали рекомендации научных учреждений, знакомились и перенимали передовой опыт свекловодов Киргизии и Украины, отыскивали рациональное зерно в технологических схемах, которые когда-то применялись на полях колхоза, приобретали необходимую для этого технику и оборудование, искали и находили методы борьбы с болезнью сахарной свеклы.

Колхозу стало труднее выполнять план продажи государству основной возделываемой культуры. Выход был один – совершенствование агротехники. В хозяйстве вместо полива по бороздам внедрили систему полива с применением гибких шлангов, обеспечившую повышение эффективности труда поливальщиков и экономный расход воды, возможность ведения круглосуточного полива, высвобождение до 6-7 процентов площади полей для посева свеклы, рост ее урожайности. Когда колхозные инженеры и рабочие смонтировали приобретенную на одном из предприятий сельхозмашиностроения систему полива, выявилось много заводского брака. Расстроенный Б. Китапбаев отправил по этому поводу телеграмму на имя секретаря ЦК КПСС Ф.Д. Кулакова. Реакция последовала незамедлительно. Буквально через несколько дней в Шубаре появились специалисты с завода-изготовителя. Они работали, не считаясь со временем, и оперативно отладили установленное на полях оборудование. Очень полезным для колхоза оказался опыт свекловодов Тернопольской области Украины. Позаимствованные у них приемы агротехники тоже давали хорошие результаты.

В Восточном Казахстане сахарная свекла никогда не выращивалась. Для Б. Китапбаева это была совершенно новая культура, технологию возделывания которой ему пришлось постигать, начиная с азов. Ответственные решения по свекловодству он, как правило, принимал после тщательного обсуждения вопросов с многоопытным главным агрономом Болеславом Францевичем Разбицким, руководителями и специалистами бригад.

           В 1974 году председатель инициировал возделывание на колхозных полях такой ценной бобовой культуры, как соя. За каждую тонну бобов, поставленных в государственные закрома, хозяйство получало по три тонны комбикормов. Колхозные полеводы на каждом из семидесяти гектаров орошаемой площади получали более двадцати центнеров бобов сои.

На партийной конференции в декабре 1975 года коммунисты области оказали высокое доверие Б. Китапбаеву, избрав его делегатом на XXV съезд КПСС. Во время работы высшего партийного форума, состоявшегося в феврале 1976 года, председатель не преминул воспользоваться авторитетом мандата делегата в интересах своего колхоза. Б. Китапбаев передал в секретариат съезда адресованное первому секретарю ЦК Компартии Украины В.В. Щербицкому письмо с просьбой помочь колхозу имени XXII партсъезда приобрести два свеклоуборочных комбайна РКС-6 в комплекте с ботвоуборочными машинами. Это были комбайны новых моделей, серийное производство которых освоили в 1975 году на Днепропетровском комбайновом заводе, единственном предприятии в стране, выпускавшем технику для уборки сахарной свеклы. С возможностями шестирядных комбайнов РКС-6, оснащенных оригинальными корнеизвлекающими рабочими органами, председатель колхоза познакомился в хозяйствах Борщовского района Тернопольской области в декабре минувшего года во время командировки. Каждый из них за сезон убирает урожай с площади более трехсот гектаров, причем с высоким качеством.

 С резолюцией: «Прошу рассмотреть просьбу товарища Китапбаева. Если Ваше ведомство не располагает возможностями для ее положительного решения, мы не возражаем против выделения этому колхозу указанных машин за счет фондов Украинской ССР», – В. Щербицкий официально обратился к А.А. Ежевскому, председателю Всесоюзного объединения «Союзсельхозтехника», занимавшемуся продажами колхозам и совхозам сельскохозяйственной техники и других материально-технических средств. В соответствии с существовавшей субординацией к исполнению просьб членов Политбюро ЦК КПСС даже союзные министры относились с максимальной ответственностью.

Уже летом на ближайшей железнодорожной станции Коксу колхозные инженеры и механизаторы принимали новую технику. Для свекловодов Семиречья это было целое событие – таких машин они еще не видели. По инициативе областного руководства в Шубаре даже состоялся митинг. Использование этих комбайнов существенно снизило долю ручного труда на свекловичных плантациях колхоза. В порядке технического сопровождения для обеспечения правильной эксплуатации новых машин завод-изготовитель командировал своих специалистов. Они находились в Шубаре до конца уборочной кампании.

            Немалые незадействованные резервы имелись в животноводстве хозяйства. С присущей ему энергией и настойчивостью Б. Китапбаев добивался их использования в производственном процессе. На центральной усадьбе колхоза был возведен новый молочный комплекс на восемьсот голов дойных коров. Работники молочно-товарных ферм довели годовой надой на одну корову до 3500 килограммов. Передовые доярки надаивали по 4000 килограммов молока. В колхозе помимо силоса сочным кормом для крупного рогатого скота служил свекловичный жом – побочный продукт переработки свеклы на сахарных заводах. Так как на заводе выстраивалась большая очередь за жомом, для его вывозки председатель организовал специальное звено, обеспеченное спецтранспортом с районной автобазы.

В животноводстве самым трудным и ответственным периодом являлось зимнее отгонное содержание скота. Поэтому на полупустынных пастбищах участка «Орта-Озек», в Прибалхашских степях, в ста километрах от Шубара,  где в зимний сезон находились колхозные отары численностью до двадцати пяти тысяч голов овец, построили мощный кормоцех, смонтировали системы водообеспечения животных, отладили технологические процессы их содержания и кормления. В дело пустили даже запасы соломы и остатки сена и зернофуража прошлых лет, предварительно измельченные и запаренные. Кормоприготовлением занимались специальные бригады, работавшие вахтовым методом. Они обеспечивали и доставку полноценного сбалансированного корма до каждой кошары. Чабаны шутили, что получился «ресторан» для овец. Это было отличным дополнением к довольно скудному зимне-пастбищному корму. Необходимые бытовые условия создали и животноводам. Помимо добротных домов на отгоне основательно переоборудовали баню. Для чего командировали туда колхозных умельцев-механиков. Попариться зимой в хорошей баньке – одно из немногих удовольствий для семей чабанов на отдаленном отгоне, когда рядом нет фитнес-клубов.

Умелая организация ведения животноводства позволяла колхозу успешно выполнять и перевыполнять плановые задания по продаже государству мяса, молока, шерсти, получению приплода в отарах. Хотя еще недавно предыдущий председатель, бывая у начальника райсельхозуправления, жаловался на завышенные, на его взгляд, планы сдачи животноводческой продукции, установленные для колхоза имени XXII партсъезда.

В зимний период колхозные овцы казахской тонкорунной породы сохраняли хорошую упитанность. Во многом благодаря этому в хозяйстве получали по 125-140 ягнят от каждой сотни овцематок и полностью сохраняли приплод. Настриг шерсти с одной овцы достигал пяти килограммов. Это были лучшие в области показатели. А в отарах лучших чабанов колхоза Мадена Абдибекова, Аскара Нурмуханова, Коптлеу Шагатаева, Ажикамала Киргизбаева, Абу Имаганбетова, Дубека Батырбаева, Талкыбая Киябекова, Жумаша Мажибаева выход ягнят на сто маток доходил до 155-175 голов.

            В Жетысуском регионе были хорошо известны имена опытнейших колхозных животноводов – табунщика Ауганбека Кашкарова и верблюдовода Асанбека Каирбекова. Отличного качества кумыс и шубат получали на шубарской ферме, где практически круглый год доились до пятнадцати кобылиц и десятка верблюдиц. Процесс сбивания шубата и кумыса в деревянных кадках механизировали колхозные умельцы. В те годы в Казахстане электрическая мешалка для производства кумыса была большой редкостью. Продукция животноводов Нургали Саримбекова и его супруги Жамал благодаря уникальной технологии производства была вне конкуренции в районе и даже области. Неповторимый вкус их кумысу придавало добавление в определенной пропорции шубата. Не удивительно, что целебный напиток животноводов колхоза имени XXII партсъезда получил прописку в буфете обкома. Многие годы занимались дойкой кобылиц и верблюдиц замечательные шубарские кумысоделы Култай Садыбекова, Кайша Маулимова, Кайша Миралиева.

           Весной 1976 года Б. Китапбаев поделился с секретарем парткома К. Менисовым, председателем сельсовета Ш. Тергеуовой и своим заместителем Ж. Шатырбековым идеей установить в Шубаре бюсты всех тружеников колхоза – Героев социалистического труда. По его замыслу отправной точкой для аллеи станет скульптура Н. Алдабергенова, установленная в сквере в центре села. В Советском Союзе лицам, дважды удостоенным звания Героя социалистического труда, в ознаменование их трудовых подвигов на родине сооружались бронзовые бюсты. Задумка руководителя хозяйства коллегам очень понравилась, и в колхозе приступили к реализации проекта.

Правление приняло решение о художественно-архитектурном проектировании и сооружении памятника «Аллея героев» за счет собственных средств. Председатель колхоза привлек к работе над монументом известного советского казахского скульптора, автора памятников Абаю и Шокану Валиханову в Алма-Ате Хакимжана Наурызбаева. В декабре 1976 года на состоявшемся в Шубаре во Дворце культуры торжественном собрании, посвященном семидесятилетию Нурмолды Алдабергенова, Б. Китапбаев перед колхозниками и руководителями области официально обнародовал проект будущего памятника и внес предложение присвоить имя легендарного юбиляра центральной усадьбе хозяйства.

В декабре 1977 года Указом Президиума Верховного Совета Казахской ССР село Шубар было переименовано в Алдабергеново. Летом следующего года Х. Наурызбаев завершил изготовление двадцати бронзовых бюстов. Отлиты они были на одном из ленинградских предприятий. Осенью начались строительные работы по подготовке и обустройству площадки для памятника, возведению постаментов под скульптуры. Открытие Аллеи героев состоялось в 1983 году. И с тех пор она является главной достопримечательностью Шубара.

            А.В. Шмик, бывший председатель колхоза имени Ленина Шемонаихинского района, ныне проживающий в Германии, в своих мемуарах вспоминает о поездке в 1978 году в Талды-Курганскую область: «В Восточном Казахстане слабо занимались поливом, и второй секретарь обкома Р. Мырзашев решил свозить делегацию в Талды-Курган, чтобы хозяйственники поучились этому там. В состав делегации попал и я, отправились туда самолетом, побывали в хозяйствах. Полив там действительно был. Да они и вынуждены были это делать, так как возделывали сахарную свеклу …  Но более всего я был рад общению с Героем социалистического труда Китапбаевым Бошаем Китапбаевичем, который ранее был председателем колхоза имени Ленина Большенарымского района.

             Это был человек неуемной энергии. Этого человека знала вся делегация Востока, а Китапбаев старался все детально нам показать. В хозяйстве поливалось 5000 гектаров– масштабы такие нам и не снились. И еще Бошай Китапбаевич должен был кормить нашу делегацию ужином. Этот человек умел не только работать, но и угощать. На ужине вместе с руководством области и членами нашей делегации было человек пятьдесят. Я много прожил, побывал на всякого рода приемах, банкетах, но такой организации, продуманности, изобилия нигде больше не встречал. Ужинали мы до полуночи, а потом сразу улетели домой. Прошло много лет, но тот прием я помню хорошо, поражаясь организаторским способностям нашего земляка, а ведь в Талды-Кургане он был чужим; проработав там шесть лет, Китапбаев вернулся в Большенарым».

Мы полностью согласны с Августом Васильевичем, за исключением лишь одного момента – чужаком в Талды-Кургане Б. Китапбаев себя не чувствовал, да и не был он там чужим. И в Коктале, и в Чубаре его окружали замечательные, душевные люди, со многими из которых он подружился и регулярно общался до конца своих дней. А в Восточный Казахстан вернулся совсем по другой причине. На этот счет у Асылмурата Турганбекова, занимавшего в 1973-78 гг. должность начальника сельхозуправления Талды-Курганского района, несколько иное мнение: «Проблемы, возникавшие в Семиречье у Б. Китапбаева, в основном имели достаточно прозаичную первопричину – у него хватало завистников. И с этим было трудно что-либо сделать. Людей сложно переделать».

 

Синдром новой метлы

 

            В январе 1978 года кресло первого секретаря Талды-Курганского обкома занял Сакан Кусаинов (1917-1989 гг.), переведенный из Тургайской области. Арипбай Алыбаев был назначен министром мясной и молочной промышенности Казахской ССР.

В советский период вновь назначенные руководители областей и министерств не кочевали с места на место со своими приближенными людьми. Никто бы им этого не позволил. Такая практика формирования региональных и отраслевых аппаратов управления, так называемый командный принцип, в Казахстане получила право на жизнь уже в рыночных условиях. И хотя  существовавшая в СССР система управления с легкой руки известного советского профессора-экономиста Гавриила Попова получила в 1987 году название командно-административной, она, как правило, перемещений чиновников целыми группами (командами) за своим бывшим шефом не допускала. Новые руководители подбирали себе окружение из местных работников, либо им предлагались специалисты из кадрового резерва орготдела ЦК. Тем не менее, большинство вновь назначенных начальников почему-то считали, не мудрствуя лукаво, своей первой обязанностью заняться укреплением руководства области или ведомства. Это подразумевало замену людей, работавших с их предшественниками, и вдруг оказавшихся малокомпетентными.

В русском языке есть меткое изречение: новая метла метет по-новому. И в полном соответствии с этой поговоркой новый руководитель Талды-Курганской области С. Кусаинов начал убирать людей, которые считались приближенными его предшественника. В эту категорию в первую очередь, как тогда и было принято, попали председатель облисполкома, некоторые отраслевые секретари обкома, руководители самых крупных районов и областного центра. Разумеется, эта начальственная немилость никак не могла миновать и Б. Китапбаева. Давление на него началось сразу и со всех направлений. Вновь назначенный первый секретарь Талды-Курганского райкома открытым текстом транслировал ему слова Кусаинова, что нужно освобождать председательское кресло. Результаты производственно-финансовой деятельности хозяйства никакой роли не играли. Для достижения своей цели областной руководитель ничем не гнушался.

Б. Китапбаеву стало очевидно, что дело приобретает серьезный оборот после визита к председателю Совета министров Байкену Ашимову. Руководитель правительства не стал даже интересоваться, какие вопросы привели к нему председателя колхоза и, не скрывая раздражения, встретил его словами: «Что вы там с Кусаиновым в Талды-Кургане не можете поделить?». Ему, видимо, было обидно за своего соплеменника и протеже, которого осмелился обидеть человек, пришедший к нему на прием. Поэтому он сразу же продемонстрировал собеседнику свое недовольство.

Б. Китапбаев оправдываться не собирался: «Вы его плохо знаете. Напрасно за него заступаетесь. Он этого не заслуживает». Вряд ли эти слова понравились высокому руководителю. В общем, конструктивного разговора у них не вышло. А пять лет назад отношение председателя правительства было совсем иным. В кулуарах состоявшегося в Талды-Кургане совещания глава Совмина в беседе с Б. Китапбаевым сказал, что в курсе его назначения в Шубар, поинтересовался, нужна ли какая-нибудь помощь. Б. Ашимов до назначения в 1970 году председателем Совета министров более двух лет работал первым секретарем Талды-Курганского обкома. Глава правительства республики не каждый день предлагает свои услуги, поэтому руководитель колхоза попросил новую служебную «Волгу», большой дефицит в те времена. Через пару месяцев поручение председателя Совмина было исполнено.

Назначение Б. Китапбаева председателем колхоза имени XXII партсъезда при всем желании А. Алыбаева не могло состояться без одобрения первого секретаря ЦК Компартии республики. Об этом, конечно, прекрасно знал С. Кусаинов. Уйти с должности председатель колхоза не мог, предварительно не объяснившись с Д. Кунаевым.

В конце октября 1978 года Б. Китапбаева принял первый секретарь ЦК КПК. Во время беседы руководитель республики сказал, что ему известно от председателя Совета министров о проблемах в его колхозе с выполнением годовых государственных планов. Реплика Д. Кунаева была неожиданной и малоприятной. Но врасплох Б. Китапбаева не застала, так как текущий год приближался к завершению и отчетные показатели уже были понятны. Он ответил, что колхоз имени XXII партсъезда – единственное хозяйство в Талды-Курганской области, абсолютно по всем показателям выполнившее государственный план. Можно прямо сейчас позвонить министру сельского хозяйства и перепроверить его слова. И добавил, что уверен, министр не мог неверно информировать председателя Совета министров. Если кто-то ему и дал искаженные сведения, то это мог только секретарь обкома.

 После этих слов Д. Кунаев смягчился, продолжил беседу уже с другим настроением. В конце приема Б. Китапбаев сказал, что целью его визита является просьба вернуть в бывший колхоз в Восточном Казахстане. Первый секретарь ЦК посоветовал не горячиться, не обращать внимания на интриги и возню вокруг него и продолжать спокойно работать. Никто не посмеет снять его с занимаемой должности. Но председатель колхоза настаивал на своей просьбе. Д. Кунаев согласился: «В Казахстане более двух с половиной тысяч совхозов и колхозов, одно из них отдать тебе – не проблема. В конце концов, не кресло же руководителя облисполкома или райкома просишь. Главное, чтобы потом не сожалел об этом своем шаге». Заканчивая разговор, мудрый глава республики сказал, что работающий сейчас председателем колхоза имени Ленина человек получит новую должность с хорошими перспективами карьерного роста.

            В ноябре 1978 года Б. Китапбаев по личным делам оказался в Усть-Каменогорске. В местном обкоме ему сообщили, что надо ехать принимать свой бывший колхоз. И буквально через два-три дня он был избран председателем правления колхоза имени Ленина Большенарымского района, продолжая еще занимать должность руководителя колхоза XXII съезда КПСС. Потом он поехал в Шубар передавать дела, тепло попрощался со специалистами и колхозниками, поблагодарил их за совместную работу. А дружбу со многими из них сохранил до конца жизни.

            Выдающийся воспитанник колхоза имени Ленина, уроженец Курчумского района Сайлаухан Аухадиев, более пяти лет возглавлявший хозяйство, а перед этим три года работавший здесь же главным агрономом, был назначен директором совхоза в Маркакольском районе. Через два года его избрали первым секретарем Тарбагатайского райкома партии. Проработав на этом посту десять лет, он стал секретарем Восточно-Казахстанского обкома по сельскому хозяйству. И занимал эту должность до разгона КПСС. В суверенном Казахстане С. Аухадиев назначили руководителем областного антимонопольного комитета. Сайлаухан Абилханович избирался депутатом Верховного Совета Казахской ССР, был делегатом XIX Всесоюзной партийной конференции, награжден орденом «Трудового Красного Знамени». В настоящее время возглавляет городской Совет аксакалов.

В 1978 году колхоз имени  XXII партсъезда последний раз выполнил план продажи государству сахарной свеклы, главной своей сельхозкультуры. Со следующего года в хозяйстве начался провал со сдачей ее на сахарные заводы, так как резко упала урожайность. И вскоре колхозу выделили свежие поливные земли в Алакольском районе, куда была перемещена сахарная свекла. Колхозные свекловоды ездили работать туда вахтовым методом. Поля вокруг Чубара, получившие каникулы от сахарной свеклы, стали засеваться кормовыми и техническими культурами. Каникулы, как нередко бывает, чересчур затянулись. Соя до сих пор является там царицей полей.

За годы независимости Семиречье подрастеряло репутацию свекловодческого региона. В 1976-78 гг. свеклосеющие колхозы и совхозы Талды-Курганской области продавали государству ежегодно более одного миллиона тонн сахарной свеклы. В 2016 году свекловоды Алматинской области, в состав которой в настоящее время входит и бывшая Талды-Курганская область, поставили на сахарные заводы 256 000 тонн сладких корней. И это считается хорошим результатом после запустения, полтора десятилетия царившего в отрасли.

 

Жемчужина Семиречья

 

            Пять лет в Шубаре и четыре месяца в Коктале для Б. Китапбаева стали яркими страницами его биографии. Переезжая из Восточного Казахстана в Талды-Курганскую область, он, наверное, хотел перебраться поближе к Алма-Ате, тогдашней столице Казахстана. Пенсионный возраст для него, инвалида второй группы, был не такой уж далекой перспективой. Свою роль, видимо, сыграло и приглашение первого секретаря обкома А. Алыбаева. В заявлении на увольнение на имя первого секретаря Восточно-Казахстанского обкома А. Протозанова Б. Китапбаев, мотивируя свое решение, ссылался на заключение врачей, рекомендовавших для проживания мягкий климат южных регионов.

Для руководителей предприятий смена места работы в связи с переездом в другой регион республики не всегда была безболезненной. Асылмурат Турганбеков, уроженец Талды-Курганской области, известный в Семиречье партийный и государственный деятель, работавший первым секретарем Талды-Курганского и Панфиловского райкомов партии, начальником Талды-Курганского облсельхозуправления, акимом Бурлютобинского и Капальского районов, однажды высказал такое соображение: «Если вы считаете себя сильным руководителем, попробуйте с Алтая перебраться в Жетысу и на новом месте добиться успехов». Этими словами Асылмурат Турганбекович, многое повидавший на своем веку, давал неформальную оценку личности Б. Китапбаева. На новом месте ему пришлось заниматься незнакомой технической культурой – сахарная свекла в Восточном Казахстане не возделывалась. Другая сложность заключалась в том, что Семиречье является южной областью. А местный чиновный люд зачастую с недоверием относился к выходцам из других регионов. И «чужие» вынуждены были приспосабливаться к таким особенностям национального менталитета. Но не у всех и не всегда это получалось.

Работа в двух хозяйствах в Талды-Курганской области только подтвердила незаурядные лидерские и человеческие качества Б. Китапбаева, его природный дар эффективно руководить любым сельхозпредприятием.

В совхозе «Коктальский» он столкнулся с непростой проблемой, которая обнаружилась в процессе проведенной им инвентаризации. Пришлось приложить немало усилий, чтобы разгрести кем-то созданные завалы и создать людям условия для спокойной работы.

В колхозе имени XXII съезда КПСС Б. Китапбаев за пять лет глубоко разобрался в технологии ведения поливного земледелия. Несмотря на многие трудности, он удержал на высоком уровне показатели хозяйства по свекловодству, расширил площади под свеклой до 1400 гектаров. В девятой пятилетке в колхозе среднегодовая урожайность сахарной свеклы составила 455 центнеров с одного гектара. В колхозе имени Крупской данный показатель был пониже – 394 ц/га, в колхозе Кирова еще ниже – 382 ц/га, а в совхозе «Енбекши» Кировского района – 389 ц/га.

В этот период качественные сдвиги произошли в животноводстве колхоза, что позволило значительно повысить продуктивность общественного скота. В два раза выросли доходы хозяйства. Заметно увеличилась и оплата труда колхозников. Статусный колхоз сохранил и усилил свои позиции.

В Талды-Курганской области хозяйство, которое пять лет возглавлял Б. Китапбаев, люди именовали, как правило, колхозом Нурмолды Алдабергенова, а село Шубар было больше известно как аул Алдабергенова. Имя Н. Алдабергенова, основателя прославленного свекловодческого колхоза в Семиречье, прочно вошло в историю становления и развития сельскохозяйственного производства в Казахстане. С ним Б. Китапбаеву довелось встретиться в январе 1961 года в Москве на Пленуме ЦК КПСС, посвященном вопросам сельского хозяйства. С трибуны Пленума Б. Китапбаев выступил с речью. В это время Н. Алдабергенов находился в зените славы, был гордостью республики, депутатом Верховного Совета СССР, членом ЦК Компартии Казахстана, одним из двух казахстанцев, удостоенных звания дважды Героя социалистического труда.

Выступление Б. Китапбаева, должным образом выстроенное, получилось удачным. Это был экспромт, потому что записку с просьбой дать ему слово председатель колхоза передал в секретариат Пленума только утром. Пригодилось умение без бумажки вести диалог с самой разной аудиторией. Речь несколько раз прерывалась аплодисментами и сопровождалась одобряющими комментариями Н.С. Хрущева. Разве мог тогда аксакал колхозного движения Казахстана Н. Алдабергенов предположить, что достаточно молодой еще руководитель колхоза из Восточного Казахстана через двенадцать лет возглавит его детище. Свою речь на Пленуме Б. Китапбаев начал с дифирамбов в адрес «любимицы» Хрущева – кукурузы, что, разумеется, Никите Сергеевичу понравилось. В данном случае особой лести и не было – силос уже тогда являлся важным компонентом в рационе кормления молочных коров. Сочинять небылицы, якобы Хрущев требовал сеять кукурузу чуть ли не на Северном полюсе, журналисты-угодники новой власти стали после его свержения в октябре 1964 года. Думается, что он не был таким недалеким человеком. Ведь во многом благодаря реальной поддержке Н. Хрущева советские ракетостроители первыми в мире запустили искусственный спутник Земли, вывели человека в космическое пространство, создали межконтинентальную баллистическую ракету. Об этом можно прочитать в четырехтомнике «Ракеты и люди» академика РАН Бориса Чертока.

Спустя полгода после январского Пленума ЦК КПСС Н. Алдабергенова освободили от обязанностей председателя колхоза тогда еще имени Сталина. Эта история темная, говорят, случилась по воле высоких партийных боссов. Версий выдвигалось немало, но практически все они сводились к тому, что команда на расправу поступила из самого главного кремлевского кабинета. А алматинские чиновники разного ранга, не желая рисковать своими служебными креслами, по хорошо отработанной схеме быстренько оформили распоряжение столичных небожителей. Никто из руководителей республики и области не стал защищать члена ЦК Компартии Казахстана – партийная дисциплина была превыше всего. Описанию жизненного пути Н. Алдабергенова посвятил одну из своих книг писатель, драматург Куттыбек Баяндин.

В колхозе имени XXII партсъезда работали сильные специалисты. Все пять лет работы Б. Китапбаева в Шубаре надежным ему соратником был Кабдолда Менисов, заместитель по социальным вопросам и по совместительству секретарь партийного комитета колхоза. Инженер по электрификации сельскохозяйственного производства, он глубоко вникал во многие вопросы деятельности хозяйства. Высокий уровень компетентности и замечательные человеческие качества К. Менисова, неподдельная заинтересованность в успехах колхоза по достоинству оценивались окружающими. Этим объяснялась его популярность среди коммунистов колхозной и районной партийных организаций. В 1979 году Кабдолду Менисовича избрали председателем колхоза имени Кирова.

Жанабек Шатырбеков был правой рукой Б. Китапбаева. В Шубаре он родился, вырос, после школы окончил Коксуский сельхозтехникум и вернулся в родной аул. Работая здесь, заочно окончил сельскохозяйственный институт, получил диплом инженера-механика. Б. Китапбаев видел высокий потенциал Ж. Шатырбекова, перевел его с позиции главного инженера на должность заместителя по производству и щедро делился с ним своим опытом организации сельхозпроизводства.

Жанабек Жетибаевич так вспоминает те годы: «Работать мне было легко и комфортно. Руководители служб и подразделений колхоза четко исполняли распоряжения председателя, и дела в хозяйстве шли очень хорошо. Все задуманное он всегда доводил до конца. Его никогда не видели равнодушным. Никого не обделял вниманием, заботой, помощью и теплым словом. Когда скоропостижно скончался бригадир Первой комплексной бригады Айтмухан Тастанов, по предложению председателя колхоз построил для его многодетной семьи просторный дом».

Покидая колхоз, Б. Китапбаев в письмах в райком и обком в качестве преемника рекомендовал Ж. Шатырбекова. У обкома на этот счет планы были иные. Жанабек Жетибаевич и при новом председателе продолжал работать заместителем. Ему не раз предлагали возглавить другие хозяйства, но он отказывался под разными предлогами. Местные жители с ним были согласны – нет резона уезжать из родного села, если фактически руководишь колхозом.

Много забот было у главного инженера колхоза имени XXII съезда КПСС Ивана Алексеевича Техненко. Многоопытный специалист, он возглавлял инженерно-техническую службу хозяйства еще при Н. Алдабергенове. Парк техники в колхозе насчитывал много разнообразных машин, но И. Техненко отлично справлялся со своими обязанностями. За этот ответственный участок работы Б. Китапбаев всегда был спокоен. В 1978 году И. Техненко стал председателем колхоза «1 Мая».

Уважением жителей Шубара и Жаналыка пользуется Шайбала Тергеуова. Трудовая деятельность ее начиналась на ферме в Шубаре. В 1962 году передовую доярку избрали депутатом Верховного Совета СССР. Было ей тогда двадцать пять лет. За высокие надои ее наградили орденом Ленина. Проявлявшую интерес к общественной работе очень обаятельную и деятельную женщину приметили колхозные и районные руководители. Со временем Шайбалу Амиржановну выдвинули на должность председателя исполкома сельского совета и много лет она олицетворяла советскую власть в колхозе.

Работая в Шубаре, Б. Китапбаев познакомился со многими руководителями, трудившимися в эти годы в Семиречье. Дружеские отношения связывали его и в постталдыкурганский период с Тимофеем Михайловичем Курганским – вторым секретарем обкома, затем председателем облисполкома, ректорами Талды-Курганского педагогического института Лениншилом Рустемовым и Мырзатаем Жолдасбековым, директорами Текелийского свинцово-цинкового комбината Ибрагимом Баймуратовичем Едильбаевым и Талды-Курганского завода свинцовых аккумуляторов Советханом Сейткалиевичем Нурпеисовым, директором совхоза «Енбекши» Зылихой Жанболатовной Тамшибаевой, первым секретарем Панфиловского райкома партии Сергазы Беспаевым, первым секретарем обкома комсомола Куанышем Султановым.

Немногие сельские населенные пункты в Казахстане могли сравниться с Шубаром по уровню благоустройства. Основатель колхоза Нурмолда Алдабергенов воплотил в жизнь хорошо продуманный проект застройки села: прямые асфальтированные улицы, тротуары, пирамидальные тополя вдоль них, опрятные дома колхозников, вместительный дворец культуры и парк в центре села, трехэтажное здание средней школы.

Даже достигнув почтенного возраста Б. Китапбаев, а прожил он 92 года, не забывал жетысуский период своей биографии, часто созванивался с бывшими коллегами по колхозу, с некоторыми переписывался. Шубар считал сакральным местом, а территорию региона наиболее благоприятной для проживания человека.

 Колхоз имени XXII партсъезда в своих письмах Б. Китапбаев описывал такими эпитетами: «Авторитет Нурмолды, мастерство, трудолюбие и организованность выпестованных им колхозников, благодатная шубарская земля – вот составляющие успеха предприятия, взрастившего девятнадцать Героев социалистического труда. Таких хозяйств, пожалуй, не было во всем Советском Союзе, не говоря о Казахстане. И мне выпала честь внести свою лепту в укрепление этого колхоза».

 

 

 

Жанайдар Китапбаев (Астана)

Марат Китапбаев (Усть-Каменогорск)