Для связи пяти Иртышских крепостей (Омской, Железинской, Ямышевской, Семипалатинской и Усть-Каменогорской) было построено семь промежуточных форпостов: Ачаирский, Чарлаковский, Осморыжский, Чернорецкий, Коряковский, Семиярский, Убинский.
     Постройкой крепостей и форпостов в верховьях Иртыша было положено начало Иртышской линии, оградившей от нападения джунгар поселения в Барабинской степи и возникшие Колывано-Воскресенские заводы.
      В 1745 году Иртышская линия значительно усиливается. На линию был командирован генерал-майор И. Киндерман с пятью драгунскими полками. К существующим крепостям и форпостам добавились 24 укрепления и 11 редутов. Удлиняется линия укреплений, защищающая от набегов джунгар Колывано-Воскресенские заводы. Устраивается цепь укреплений через весь Алтай, от крепости Усть-Каменсгорской до Кузнецка. Линия стала называться Колывано-Кузнецкой.
   Для соединения с Иртышской от Усть-Каменогорской крепости до Бухтарминской были устроены редуты: Ульбинский, Феклистовский, Северный, Александровский и Березовский. От Бухтарминской крепости вверх по Иртышу до реки Нарым были учреждены караулы: Вороний, Черемшанский и Ярки. Эта цепь редутов и караулов послужила продолжением Иртышской линии (иногда ее называли Бухтарминской).
     В ряду крепостей, редутов Усть-Каменогорская крепость была признана главной из всех верхиртышских укреплений «угловою точкой», где смыкались Иртышская, Колывано-Кузнецкая и Бухтарминская линии.
При оценке значения строительства крепостей и укреплений в верховьях Иртыша сошлемся на авторитетное мнение профессора Ж.К. Косымбаева, детально изучавшего историю городов востока Казахстана. «В целом Ямышевская, Железинская, Усть-Каменогорская, Семипалатинская и другие крепости, редуты, форпосты сыграли решающую роль в ограждении казахов Среднего жуза от порабощения Джунгарским ханством.
     В годы «актабан-шубырунды» - «великого бедствия» казахское население, безжалостно разоренное, доведенное до отчаяния, находило защиту, спасение в пограничных крепостях, которые к тому же служили пунктами, где казахи принимали присягу на подданство Российской империи, что послужило благоприятным фактором в укреплении доверия и дружбы между казахским и русским народами в сложных политических условиях того времени».
Административное подчинение крепости в XVIII веке неоднократно менялось. Основанные в первой четверти XVIII века верхиртышские крепости - Омская, Железинская, Ямышевская, Семипалатинская и Усть-Каменогорская - были приписаны к Тобольской провинции.
      1780 год. На основании Указа 1779 года территория, занимаемая Колывано-Воскресенскими заводами и селениями, кним приписанными, была преобразована в Колыванскую область, куда вошла и Усть-Каменогорская крепость. Колыванская область переименована в губернию, состоящую из пяти уездов: Колыванского, Семипалатинского, Бийского, Кузнецкого и Абаканского. Усть-Каменогорская крепость входила в состав Семипалатинского уезда.
       1795 год. Сибирь делится на три наместничества: Тобольское, Иркутское и Колыванское. Наместничество Включало в состав округу Колывано-Воскресенских заводов и почти всю южную часть Западной Сибири. В него входили те же уезды, что и в Колыванскую область.
     1797 год. Тобольское и Иркутское наместничества переименованы в губернии, Колыванское - упразднено. Колыванский, Семипалатинский и Кузнецкий уезды управляются Колывано-Воскресенским горным начальством.
Первыми жителями верхиртышских крепостей были сибирские казаки. Если Донское казачье войско было образовано из вольных людей (бежавших от феодального гнета крепостных крестьян, холопов, горожан), то Сибирское создавалось государственным путем отправки на пограничные линии служилых людей.
      С конца XVI и в течение XVII веков сибирскими назывались все служилые казаки, разбросанные по городам и острогам Восточной и Западной Сибири. Кроме того, служилые казаки носили еще и название города или острога, где они размещались (пелымские, сургутские, березовские, тарские, тобольские, иркутские, красноярские и др.).
В XVI-XVII веках служилые люди или казаки «прибирались» из гулящих, вольных, ярыжек, пленных (поляки, шведы, французы), привлекались, как и в последующие годы, к воинской службе «инородцы». Начиная с XVIII века, в связи с присоединением к России верховьев Иртыша, строительством крепостей, в них переводили служилых казаков, стрельцов и других из городов Сибири. Их называли крепостными казаками, а оставшихся в городах - городовыми сибирскими казаками. Крепостные казаки положили начало Сибирскому линейному казачьему войску.
     Для охраны и содержания укрепленных линий использовали и других служилых людей. В 1744 году Правительственный Сенат предписал сибирскому губернатору увеличить иррегулярное (казачье) войско через набор «из дворянских, боярских, казачьих состояний не положенных в оклад». Наряду с ними в крепость были отправлены польские пленные конфедераты, украинские и донские казаки с семьями.
      В 1747 году на линию было направлено пять драгунских полков, с 1758 года в помощь им командируются тысячные команды донских и уральских казаков и пятисотенные команды башкир и мещеряков, которые ежегодно менялись.
В 1769 году командировки донских и уральских казаков прекращаются. Было предписано увеличивать численность казачьего войска причислением к нему «разного чина людей». Первыми зачислили донцов, уральцев, башкир и мещеряков, оказавшихся по тем или иным причинам не в состоянии вернуться на родину. Определяли в казаки джунгар, принявших христианство. В августе 1757 года в Усть-Каменогорской крепости было крещено 277 джунгар. Зачислялись бежавшие за Иртыш из казахской степи купы (рабы). Источником формирования войска были поселенные на линиях люди «разных чинов»: отставные драгуны и солдаты, колодники, различного рода преступники «штрафованные».
      Для того, чтобы создалось целостное впечатление, мы несколько нарушим хронологию главы, включив в нее материалы первой половины XIX века.
     В 1808 году регулярные полки, находившиеся на сибирских линиях, были выведены в европейскую Россию. Охрана линий полностью возлагалась на казаков. В «Штате Сибирского казачьего войска», изданном в этом же году, в частности, записано: «Касательно преумножения сего войска, то войсковой канцелярии прилагать возможные способы склонять иноверцев из-за границы к переселению и обращению в нашу веру». Под заграничными иноверцами имелись в виду в основном казахи. Командир 24 дивизии, куда входили сибирские казаки, генерал-лейтенант Глазенап приказал атаману Телятникову принимать меры к привлечению заграничных казахов на внутреннюю сторону с целью образования оседлых поселений.
«Возможные способы» привлечения казахов включали захват с последующим насильственным крещением, разрешение селиться при форштадтах с обязательством выполнять повинности наряду с казаками, в итоге эти казахи «добровольно» вступали в казачье сословие.
      Исключительно трудной для казахской бедноты была первая четверть XIX века. Бедняки были вынуждены продавать своих детей в Хиву и Бухару в рабство, иногда просто отдавали, чтобы спасти от голодной смерти. Указом от 23 мая 1808 года было повелено «покупать и выменивать на линии киргизских детей», с тем, чтобы при достижении двадцатилетнего - возраста они должны быть свободными и записаться либо в «податное состояние», либо в казачье войско. С 1810 по 1819 год разными лицами на Усть-Каменогорской таможенной заставе куплено «мужского пола - 40 женского - 21».
      «Положение» 1846 года подтвердило, что войску дозволяется по-прежнему принимать в свое сословие «киргизов Сибирского ведомства». До 1861 года причисляли к войску пленных, сектантов, насильственно зачисляли государственных крестьян, поселенных на линии. численность казаков из казахов определить затруднительно, так как после крещения они получали христианские имена и в списках казаков на этот счет указаний нет.
       Расселение служилых людей вдоль Иртышской, Колыванно-Кузнецкой, Ишимской линий, проводившееся постепенно с 20-х годов XVIII века, завершилось в 1808 году образованием Сибирского линейного казачьего войска. В том же году регулярные войска были выведены из Сибири. Охрана была возложена, кроме небольших городских гарнизонов, главным образом на казаков. На основании изданного в ток же году «Положения о Сибирском линейном казачьем войске» крепостные казаки всех линий были объединены в одно целое как отдельное сословие с особыми правами и сословными учреждениями.
     Реформа 1861 года завершила процесс превращения сибирского казачества в привилегированное по сравнению с крестьянами сословие. В частности, казакам были выделены лучшие земли и угодья, которые предоставлялись войску в исключительное пользование по значительно большим нормам, чем крестьянам.
      Хлеб и другие припасы для воинских гарнизонов и казаков верхиртышских крепостей доставлялась из окресностей  Тобольска и Тюмени. «Кровавыми трудами сибирского крестьянства» называл доставку хлеба в верхиртышские крепости депутат от сибирских казаков в комиссии по составлению нового «Уложения» Анциферов.
     Ежегодно две тысячи сибирских крестьян отрывались от своих хозяйств для доставки хлеба и фуража в верховья Иртыша. От города Верхотурье до крепости Омской везли крестьяне свой груз на лошадях. А от Омска до Усть-Каменогорской крепости - бечевой по Иртышу. Крестьяне покидали свои семьи почти на два года. Хозяйства крестьян приходили в разорение. Одна копейка за одну пройденную версту со своим пропитанием и одеждой - такова была плата за этот каторжный труд. И хотя непогода и мелководье задерживали крестьян на одном месте по неделе, оплата за это не увеличивалась. Доставив провиант, крестьяне отправлялись домой пешком, получая 5 копеек за 100 верст пути.
      Усть-Каменогорские казаки стали засевать небольшие пашни, но это им жизнь не облегчило. Проезжал в 1747 году по линии командующий сибирским войском генерал-майор Киндерман, увидел посевы, похвалил старательных казаков, а потом обратился к императрице Елизавете-Петровне с «покорнейшим доношением», в котором извещал, что теперь казаки сами себя своим хлебом «пропитывать» будут да еще и в гарнизоны поставлять. Попытка обязать казаков, наряду со служебными обязанностями, заняться хлебопашеством успеха не имела, «Казенное хлебопашество», как его сразу стали называть, оказалось нежизнеспособным. Задачи хозяйственного освоения края казаки решить не смогли. Сибирская администрация прекрасно осознавала, что эту задачу можно решить только заселением крестьянами округи Усть-Каменогорской крепости. А мысль эту подали сами сибирские крестьяне. В 1743 году Максим Земляных и Василий Шибаев от имени 29 семей Кузнецкого ведомства (Белоярской слободы, Берского и Чаусского острогов) обратились к командующему сибирских укрепленных линий генералу Киндерману с просьбой разрешить им переселиться в ведомство крепости Усть-Каменогорской. Ответа не получили. В 1746 году просьба была повторена, но теперь к ней присоединились крестьяне Ишимского, Ялуторовского, Тарского и Омского ведомств, всего 200 человек. Крестьяне сообщали, что их ходоки Максим Земляных и Василий Шибаев побывали в окрестностях Усть-Каменогорской крепости и убедились, что там «имеется пахотных земель, сенных покосов и конского выпуску с удовольствием».
      Ходоки, будучи, очевидно, людьми грамотными и бывалыми, сразу отметили, что в крепость с большим трудом доставляются продукты, в связи с чем «в продаже хлебные припасы высокою ценою». Передали они через Киндермана прошение в Сенат, где указали, какие выгоды можно извлечь из крестьянских поселений в ведомстве Усть-Каменогорской крепости. Собственно, их доводы и использовал Киндерман в своем доношении в Сенат: «А понеже как в вышеописанной Усть-Каменогорской крепости, так и в протчих верхнеиртышских крепостях регулярных и нерегулярных команд находится немало, служилых в тех местах из обывателей служащих, кроме военных команд, не имеется, а из других жилых мест за дальние расстояния в привоз хлеба и харчу мало имеется, отчего военным командам в потребность и в харчу и в протчем не без нужды».
    В 1760 году был издан сенатский указ «О занятии в Сибири мест от Усть-Каменогорской крепости по реке Бухтарме и далее до Телецкого озера, о построении там в удобных местах крепостей и заселении той стороны по рекам Убе, Ульбе, Березовке, Глубокой и прочим речкам, впадающим в оные и в Иртыш реку русскими людьми до двух тысяч человек». Переселенцам предоставляется ряд льгот. Но меры, предписываемые Указом, ожидаемых результатов не принесли, хотя Сенат и предупреждал, чтобы число переселенцев ни в коем случае не превышало двух тысяч семей, «дабы через то и  те самые места не оскудить».
      Вначале сибирские крестьяне довольно охотно переселялись в округу Усть-Каменогорской крепости. А с 1761 года переселения носят единичный характер. Дело в том, что в том же 1760 году был издан указ об очередной приписке к Колывано-Воскресенским заводам окрестных крестьян. Сибирские крестьяне, видя перед собой столь явную перспективу быть приписанными к заводам, что вскоре (1779 год) и случилось, отказались от переселения в места, совсем недавно привлекавшие их плодородием земель.
Назвать численность первых поселенцев весьма затруднительно. Подавая о них сведения в 1777 году, Усть-Каменогорская комендантская канцелярия отмечала: «А сибирские крестьяне когда сначала сюда заселяться начали, о том за сгорением в бывшей в 1765 году в июле месяце здесь крепости пожаре, в коем и вся крепость згорела, и именных дел не известно».
Положение переселенцев было нелегким. Переселялись они «своим коштом», то есть за свой счет: на своих средствах передвижения. О первой партии переселенцев местное начальство сообщало, что 5 из прибывших крестьян «неизвестно куда съехали», 2 крестьянина начали строить избы, но вскоре были отпущены для прокормления на Шульбинский завод. Или такое сообщение: «Заболел и избу строить некому».
     Неудавшаяся попытка заселить округу крепости Усть-Каменогорской добровольцами заставило правительство предпринять другие меры. В августе 1760 года издается указ, разрешающий помещикам «за предерзостные поступки» ссылать своих крепостных на поселение в Сибирь. Этот же указ предписывал, «для избежания обременительной и дорогой поставки провианта в пограничные крепости» заселять по рекам Иртышу и Бухтарме ссыльных «вдовых и холостых» и использовать их для транспортировки судов с хлебом.
    Указом 1765 года помещикам предоставлялось право ссылать своих крепостных в Сибирь с зачетом сосланных в рекруты. Помещики использовали это право как средство освобождения от нетрудоспособных крестьян. К концу 1765 года их оказалось в крепости 1048 человек. В официальных бумагах значатся они как «поселыцики». «Определенный для смотрения за прибывающими из Великой России для заселения тамошних мест крестьянами» капитан Иванов доносил о непрерывных групповых и единичных побегах, «поселыциков». В «мемории», представленной в сенат, сибирский губернатор Денис Чичерин пишет: «По указанию ея императорского величества и Правительствующего сената приведены многие и приводятся из России взятые в зачет рекрутов на поселение сюда. Великая казне в том трата. Большая часть и прежде приведенных, а также нынче отданных от помещиков камардинеры, лакеи и тому подобные, которые от роду что есть соха не слыхивали, родились и выросли в гультяйстве. Нет средств их здесь крестьянской работе приучить. Лошадей поморили, хлеб поели, платье пропили, их за то секут, а они бегают да воруют». Очевидно, далеко не единичны были эти побеги, коль скоро губернатор докладывает о них сенату. Ссылались в «округу Усть-Каменогорской крепости» за различные проступки и сибирские крестьяне. Из предписания сибирской администрации командованию Сибирской линии: «Как ныне небезызвестно што великое число ишимского дистрикта крестьян и протчих обывателей, не взирая ни на строжайшие запреты, ни на грозящую им гибель, единственно для одной своей негодной и безрассудной прибыли, оставляя пашни, прокрадываясь тайно между караула уезжают за границу для промысла зверя, рыбы и хмелю. Того ради вашему превосходительству, сим представя, прошу командующему по линиям генералитету предложить ордерами, чтоб таковых бездельников изволили старатца ловить и когда пойманы будут, им наказание кнутом и, поставя знаки на лбу и на щеках являть прямо на поселение в Усть-Каменогорскую крепость».
    Для закрепления крестьян на новых местах необходимо было обзаведение их семьями. Начальник Иртышской линии фон Фрауендорф докладывал в Сибирскую губернскую канцелярию, что жители крепости Усть-Каменогорской, деревень Убинской, Прапорщиковой и других вновь возникших поселений неоднократно заявляли ему, что «они состоят неженатые. По неимению у себя жен в домашнем своем хозяйстве крестьянском претерпевают нужду». По предложению Сибирской губернской канцелярии Сенат постановил подлежащих смертной казни колодниц ссыпать в Сибирь в верхиртышские крепости для выхода замуж. Через некоторое время бригадира фон Фрауендорфа известили: «Оказавшихся по осмотру в губернской канцелярии годных на поселение женского пола колодниц всего 43 для препровождения к вашему высокоблагородию отданы плывущему в Иртышские крепости с провиантом квартирмейстеру Боголепову. И ваше высокоблагородие соблаговолили бы тех жен и девок в назначенные вами места определить на поселение с дозволением, ежели тех женок и девок кто пожелает взять в замужество, то дозволять только оседлым крестьянам и разночинцам, а не военнослужащим, дабы они не могли с мужьями от тех мест выбывать». Такие партии колодниц высылались вплоть до 1770 года. Так формировалось население крепости Усть-Каменогорской и ее окрестностей.
    Условия жизни первых поселенцев были нелегкими. Казаки верхиртышских крепостей получали меньшее довольствие по сравнению с городовыми сибирскими казаками. Из челобитной верхиртышских казаков в с ибирский приказ: «Мы стали казацкого звания чужды, а походим больше на многораздробленных и изнуренных работников. Жительствуем мы в крепостях, форпостах и станицах обще с воинскими командами и другими разными посельщиками наряду и довольствуемся с женами своими и детьми одним только получаемым жалованием и месячным провиантом». А генерал-поручик Шпрингер завершил свое донесение в Сенат такими словами: «Казаки в такую пришли нищету, что некоторым из них не на что купить даже соли для своей пищи». Писано это в 1763 году.
    Более ранние доношения 1734 и 1735 годов: «за неимением провианта и фуража померло людей и лошадей немалое число», «имеется во всех крепостях муки только 2050  четвертей и только может достать на тамошнюю команду, а овса нисколько нет». Именно в это время (1745 год) генерал Киндерман и выступил со своими проектами. По одному из них казаков предлагалось снабжать вместе с хлебом «березовою истолченною корою, во избежание казне ея императорского величества ущерба». По другому на Иртышской и Колыванской линиях были образованы казенные пашни. Каждый казак должен бол вспахать три десятины под пшеницу и три под рожь. Были выделены сельскохозяйственные орудия и по две пары волов. Киндерман поспешил отрапортовать в Сенат: «Впредь в здешних крепостях гарнизоны без привозу из Тобольска провианта довольствоваться прибылым от урожая намерены, а из оброчного и десятинного хлеба собирается запасные магазины учредить».
     Казенное хлебопашество было узаконено Сенатом. Так для крепостных казаков была введена еще одна повинность, самая тяжелая и обременительная. В знак протеста в 1749 году верхиртышские казаки отказались от выполнения вообще всех повинностей. Из доклада полковника Павлуцкого в Сибирскую губернскую канцелярию: «Оные казаки по силе из Правительствующего сената указов и ордеров по тамошней границе и в хлебопашестве употребляются все без остатку и от чего, обретающие там наличные казаки пришли во всеконечную скудость и большая часть из оных стали быть беспокойны». Павлуцкий предлагает: «Крепостных верхиртышских казаков, сочтя как наискорейше отправить без задержания и в немедленное время прислать новых». А кроме хлебопашества, выполняли в XVIII веке казаки следующие повинности: добывали и перевозили соль с Коряковского и Ямышевского озер, ремонтировали крепостные сооружения и строения, перевозили лес, заготавливали сено для лошадей, «выгоняли» смолу, деготь и выжигали уголь, изготавливали упряжи, сани, телеги, обслуживали мукомольную и пильную мельницы.
Казенное или «палочное», как его называли, хлебопашество было отменено в 1770 году, когда в Прииртышье возникло значительное количество крестьянских поселений.
     Бдительно надзирала администрация и крестьянские хозяйства. Свидетельство академика П.С.Палласа: «Теперь все в верхних странах реки Иртыша и в рукавах оного выстроенные деревни состоят под правлением комендантской канцелярии в Усть-Каменогорске, которая собираемый с оных подушный оклад употребляет на находящиеся на сей границе войска».
Все крестьяне от 18 до 50 лет обязаны были ежегодно, кроме своей пашни, обрабатывать по две десятины под посев ржи и яровой пшеницы для продажи по установленным ценам на линию. В случае недорода на этих участках с каждого хлебопашца собиралось по 6 четвертей хлеба. Из Усть-Каменогорской крепости направлялись специальные смотрители для наблюдения за крестьянской пашней. Надзор был настолько велик, что крестьяне без особого на то разрешения Усть-Каменогорской канцелярии не могли перейти на жительство в соседнюю деревню. Более того, они не могли оставаться в страдную пору на ночь на пашне. В 1760 году староста деревни Убинской Иванов просил Усть-Каменогорскую комендантскую канцелярию разрешить крестьянам оставаться на ночь на пашне и держать стреноженных коней на воле, а не пригонять в общий пригон.
    Конец XVIII века ознаменовался припиской крестьян крепости и ее округи к Колывано-Воскресенским заводам Рудоимец... Давно забытое, но какое емкое слово! Не рудоpyдознатец, знающий руды, не геолог, а именно рудоимец - «имающий», берущий руду. Все большие и малые открытия в Алтайских горах не миновали Усть-Каменогорскую крепость.
    В 1728 году уральский горнопромышленник Акинфий Демидов основал на Алтае первые рудники и заводы назвал их Колывано-Воскресенскими. В 1747 году указом императрицы Елизаветы Петровны все демидовские рудники и заводы были отобраны в ее личную собственность. Громадная территория, равная по величине современной Испании, перешла в наследственное владение коронованных помещиков. Управлял царским имением «Кабинет ея императорского величества». Передача земель Кабинету должна была превратить его в личную кассу царствующих особ, где бы «всегда наличные деньги в запасе быть могли». Тысячу пудов знаменитого золотистого серебра поставлял  Алтай ежегодно в далекий Санкт-Петербург.
    Брали на себя люди страшные наветы, обвиняли сами себя в несовершенных убийствах и других проступках, лишь бы освободиться от горных работ: каторга почиталась раем в сравнении с  заводами и рудникам. А более смелые и решительные бежали в горы, «в камень» строили там жилье, засевали пашни. Тайными тропами, далеко обходя крепость Усть-Каменогорскую, пробирались беглецы на Бухтарму, искали желанное «Беловодье», где реки молоком и медом текут, где нет каторжного труда. Знали, что по их следам двинутся карательные отряды, что жестокой будет расправа. Знали, но шли. Обычное архивное дело, переплетенное в мешковину. Это формулярные списки горных и заводских служителей Колывано Воскресенских заводов. Они раскрывают систему чисто средневековых наказаний. Мастеровых бичевали, секли прутьями, били «тростьми и батожьем», хлестали розгами, кнутом, гоняли сквозь строй шпицрутенов, вырывали ноздри, брили половину головы...
    Познакомимся с судьбами нескольких горнорабочих или «бергайеров», как их тогда называли. Яков Загуменный восьмилетним ребенком он, сын мастерового, был взят из родительского дома на  горные работы. Сначала был определен в горную школу, где должен был получить знания по «началам арифметики и российского письма». Зиму учили, а летом увозили на дальние рудники для разбора руд. Не выдержав побоев и издевательств учителя, совершил десятилетний Яков свой первый побег. Был пойман, наказан плетьми. До восемнадцати лет считался «малолетом», затем работа в рудниках. В 1771 году совершил второй побег, через два месяца был пойман. Решение воинского суда: «Прогнать шпицрутен через 1000 человек 4 раза». После наказания и лазарета направлен в шахту. С 1771 по 1785 год «за ослушание начальства и побеги» трижды наказан плетьми и 14 раз «гонен шпицрутен через 1000 человек». В 1785 году явился на Змеиногорский рудник для «по дговору» горнорабочих бежать на Бухтарму, Был схвачен. «Гонен через шпицрутен через 1000 человек 3 раза», закован в кандалы, посажен в тюрьму. Бежал вместе со стражей.
    Бергайер Тимофей Шахматов. «Был наказываемым в 1748, 753, 757, 765, 769 годах за побеги из службы многократно плетьми и сверх того содержался скованный со употреблением в работу на один год».
С 1825 по 1831 год риддерский бергайер Анисим Замятин бежал из службы шесть раз, его товарищи Андрей Зяблетский, Василий Хабаров, Андрей Дятлев совершили 8-10 и более побегов.
     Подвергаясь жестоким наказаниям, брали на  себя бергайеры «направленные высказательства смертного убийства». За убийство полагалась ссылка в каторжные работы. Ее и предпочитали мастеровые своей опостылевшей жизни. Выборочно из формулярного списка риддерских мастеровых за 1828-1831 годы назовем имена Анисима Замятина, Егора Екшебарова, Василия Хабарова, которые путем ложного оговора себя в убийстве пытались освободиться от горных работ на руднике и уйти на каторгу.
Усть-Каменогорск был перекрестком рудных дорог. Но миновали его рудознатцы и при Демидове. Казачьи отряды из Усть-Каменогорской крепости охраняли рудокопов, проводивших разведочные работы на Березовском, Николаевском и Таловском рудниках. А открыли их унтерштейгер Усольцев и бергайер Фока Политов. Были открыты в демидовские времена унтер штейгером Чупоршневым Блейтовский рудник на реке Убе, рудокопом Мальцевым - Верхний и Нижний Мальцевские рудники, Ильинский, Маралий, Сидоровский и другие.
    В 1760 году из Усть-Каменогорской крепости снаряжаются в Алтайские горы экспедиции Петрулина, Денисова, Поливанова, Головина, Эйдена, Генезера, Зеленого. Впервые было дано геологическое и  географическое описание Алтайских гор.
Особенно усердно искали дорогие «каменья» и минералы в 1786 году. По указу Екатерины II в разные места Алтая были отправлены 9 партий «по рекам Бие, Катуне, Чарышу, Песчаной, Аную, Убе, Бухтарме и прочих имеющихся в тех местах реках и речках для поисков разных порфиров и других камений и руд». Самый большой успех имели партии будущего члена-корреспондента Российской Академии наук П.И. Шангина и берггешворена Ф.Ф. Риддера. Отправным пунктом для них была крепость Усть-Каменогорская.
    В июне Ф. Риддер сообщил об открытии крупного месторождения полиметаллов, которое получило имя своего первооткрывателя. Кроме этого рудника, в «Росписи приисканным каменьям» отметил Ф. Риддер еще 65 месторождений, открытых им и его товарищами.
В апреле 1791 года, как и в прошлые годы, от крепости Усть-Каменогорской на лодках отправился к Бухтарминскому руднику очередной отряд бергаеров. Промышляя для отряда «зверя и птицу», в мае 1791 года слесарный ученик 2-й статьи Герасим Григорьевич Зырянов по следам чудских разработок открыл новое месторождение, занявшее вскоре ведущее место в системе горнопромышленных предприятий царского кабинета. Известный геолог Чихачев записал в 1845 году в своем дневнике: «Зыряновский рудник становится прекрасным цветком в блестящем венце Алтая. Это восходящее светило, которое готовится затмить угасающую звезду Змеева рудника, сияние которой, когда-то такое живое, не сверкает более сегодня так, как в прошлом столетии».
Еще одна судьба. Служил на усть-каменогорской пристани управляющим перевозкой руд шихтмейстер Павел Крюков. Потом перевели его приставом Риддерского рудника. Почти рядом с Риддерским открыл он в 1811 году новое месторождение, названное Крюковским. Его перу принадлежит трактат «О рудоискании». П. Крюков предлагал разделить Алтай на отдельные участки и изучать его силами народных рудознатцев. Приведет это, по его словам, к тому, что «самый край... сделается известным во всех отношениях». Не было принято во внимание горным начальством предложение рудознатца.
    Много еще, очень много имен простых пытливых людей можно назвать. Отправным пунктом для их изысканий была Усть-Каменогорская крепость (ныне Усть-Каменогорск). Несмотря ни на что, люди жили, трудились, рожали и растили детей. Формировался свой быт, традиции. Вот как, например, таможенный советник Бабичев рисует живописную картину торга с казахами. Долгими, протяжными криками с левого берега Иртыша извещали казахи о своем прибытии для торга. Русские купцы должны были поторопиться, с переправой своих товаров. Но прежде всего на левый берег отправлялся толмач. Возвратившись, он докладывал коменданту о намерениях кочевников. Комендант приказывал оповестить об этом купцов громким барабанным боем. Купцы грузили товары в лодки и переезжали на левый берег. Обмен совершался под бдительным надзором таможенных служителей. Купцы обязаны были платить пошлину как с купленного, так и с проданного, потому и записывали служители их «проченные» и «выменные» у казахов товары. С казахов, торговавших в округе Усть-Каменогорской крепости, пошлины не взыскивались.
    Архивы позволяют нам заглянуть на торжище, полюбопытствовать - а какие же товары завезены? Заметим, что торговали здесь казахи, урянхайцы, ташкентские и русские купцы, а до 1758 года (до падения Джунгарии) приходили караваны из Джунгарии и Восточного Туркестана. Так вот: казахский товар - скот (лошади, овцы, меньше рогатый скот); меха (лиса-огневка, корсак, волк); сырые кожи (конские и яловичные, овчина); верблюжья шерсть, изделия из шерсти, армячина, войлок.
    Ташкентские купцы привозили свои и китайские товара. Начнем с китайских: хлопчатобумажные ткани (даба, бязь, китайка); шелковые и полушелковые (камка); шелк-сырец; женские украшения («корольки»); серебро в слитках.
Среднеазиатские товары: хлопчатобумажные изделия (выбойка, занавески выбойчатые, кисея); текстильное сырье (шелк-сырец, хлопчатая бумага пряденая и непряденая); текстильные изделия (халаты бумажные, полушелковые, шелковые); урюк и кишмиш; кирпичный чай; табак; сорочинское пшено (рис); золото и серебро в слитках и монеты.
    Ассортимент русских товаров: шерстяные ткани, в основном русское сукно (солдатское, сермяжное, кармазинное); шелковые ткани (бархат, плис или вельвет); выделанные кожи (юфть черная и красная); меха (чернобурая лиса, бобр, выдра и др.); изделия из чугуна и меди (таганы, котлы, ножи, ножницы, топоры, стремена и др.); растительные краски, галантерея (зеркала, бисер и пр.); табак «российский»; хлеб.
    Найдем мы в архивах длительную переписку с Коммерц-коллегией о строительстве в крепости менового двора, таможни, гостиного двора. Началась переписка в 1765 году. Только в 1776 году был построен усть-каменогорский гостиный двор, в котором разместилось 20 лавок. А меновой двор в крепости так и не построили. Решено было вести меновую торговлю на левом берегу Иртыша, напротив крепости. И осталось от этого название села - Меновное. Какими они были - устькаменогорцы? Прямых свидетельств мало. Но быт жителей крепости в XVIII веке не отличался от быта окрестных крестьян. Те же радости, те же заботы. Обратимся к исследованию профессора Нины Адамовны Миненко «Живая старина. Будни и  праздники сибирской деревни в XVIII - первой половине XIX века». С помощью богатого фактического материала этой книги попытаемся нарисовать портрет устькаменогорца. Прежде всего отметим нравственность трудовых людей. За «домашние погрешности», кражу, «прием воровских пожитков», «блудницкие своды», оскорбление словами наказывали палками, плетьми, розгами. «Розги не мука, а вперед наука». На воров надевали украденное ими и в таком виде водили по улицам под улюлюканье толпы. Свято оберегалась репутация честного человека: «Беден, да честен»; «Гол, да не вор»; «Честь чести и на слово верит»;   «Вора бьют и отдыхать не дают»; «Вор ворует не для прибыли, а для своей гибели»; «На воре шапка горит». Добродетельный человек бережлив, не мот, не гуляка, не пьяница. «Пить до дна, не видать добра». «Скрыпки да гудок промотали весь домок».
    Отличались щедростью и  гостеприимством. На благодарение гостя отвечали: «Не согрешай пожалуй», иногда шутливо - «Мимо стола дорога столбова, проходи пожалуй».
   Всегда готовы к взаимной поддержке, взаимному одолжению. Важно оказать помощь вовремя. «Дорого яичко ко Христову дню». «Дорога милостыня во время скудости». А за одолжение никаких векселей, никаких расписок. Величайший грех обмануть своего брата-крестьянина. «Изверишься в рубле, не поверят и в игле». «Дал слово - держись, а не дал - крепись». «Рядка землю держит» «Уговор пуще денег». О нечестном человеке: «У него правды, как у змеи ног, не найдешь». Каждый отвечает за честь семьи, фамилии, общества. «Шолудива овца все стадо портит». «Свинья не родит бобра, а такого же поросенка».