Первая партия казахстанских монет была изготовлена ровно 20 лет назад – в ночь на 13 ноября 1992 года. Отмечая этот юбилей, невольно думаешь о том, что деньги – это, конечно, источник свободы. Если они есть. И одновременно источник рабства. Когда их нет. В названии нашей валюты слышится отзвук изначального и вечно волнующего понятия – "деньги". Как же все начиналось? Вспомнить страшно. В магазинах осатанелые очереди за спичками, пряниками, зубными щетками. Помню, как привозил из Алматы зарплату чемоданами, но денег все равно не хватало. Сначала была инфляция, потом – гиперинфляция. Банки выдавали кредиты под 300 процентов.
Наличных денег хронически не хватало. Чтобы выйти из положения, некоторые предприятия обзаводились собственной валютой. На Ульбинском металлургическом заводе в Усть-Каменогорске параллельно с урановыми таблетками штамповали жетоны для спецпитания. Жетоны выдавали под зарплату, жетонами рабочие расплачивались в заводской столовой. Были жетоны на молоко и были жетоны на хлеб. Сегодня они перекочевали в нумизматические коллекции.
Помнится, как бывший первый заместитель акима Восточно-Казахстанской области Юрий Швайченко, выступая на собрании финансистов, вспоминал про свои "швайчики". В начале 90-х годов он руководил Серебрянским заводом неорганических производств, и там вслед за Ульбинским заводом появились жетоны на спецпитание, которые народ окрестил "швайчиками". Они также изготавливались на Ульбинском заводе. Так что мы вправе рассматривать их в качестве предшественников тенге. Потому что у истоков Казахстанского монетного двора стоит именно Ульбинский металлургический завод (УМЗ). Хотя поначалу некоторые государственные мужи сомневались в целесообразности создания собственного монетного двора и предлагали печатать деньги за границей – в России или Западной Европе.
В 1992 году Казахстанский монетный двор все-таки был создан на базе УМЗ. Еще в конце 1991-го генеральный директор предприятия будущий аким Восточно-Казахстанской области Виталий Метте поручил директору завода по производству ядерного топлива Юрию Забелину проработать вопрос о выпуске монет. Никто в то время не имел представления о том, как чеканить монеты. Крат-кое описание технологического процесса удалось найти лишь в энциклопедии 30-х годов. Зарубежные монетные дворы держали свои наработки в секрете. Начинали казахстанские монетчики в буквальном смысле с нуля. Но работали с вдохновением и полной самоотдачей, ночуя иногда прямо в цехе, чтобы не тратить время на дорогу домой и обратно. Часть оборудования делали своими руками. Немцы, осмотрев казахстанскую гуртильную установку, признали, что она дает лучшее качество гурта, чем аналог фирмы "Шуллер", которая выпускает подобные установки десятки лет. Был еще такой случай. В Швейцарии закупили специальный станок. Для наладки оттуда прибыл специалист. Наши работники выстроились поблизости и с нетерпением ждали запуска. Швейцарец вытащил из кейса блестящую никелированную канистру с маслом и попросил воронку. Кто-то из слесарей побежал. Его долго не было. Наконец, появился. В руках он нес огромную ржавую воронку из черного металла. Увидев этот инструмент, гость из Европы рухнул в обморок.
Первая партия казахстанских монет была изготовлена в ночь на 13 ноября 1992 года. Вспоминает бывший электрик монетного двора Александр Степанов:
– Помню, как в ту ночь напечатали первые тенгушки. Утром показали нам. Мы стояли с вытаращенными глазами. Такое не забывается…
Когда бывший директор монетного двора Юрий Тузов повез в 1993 году показывать в правительстве республики новые монеты, на складе готовой продукции ему завернули (то ли случайно, то ли преднамеренно) монеты образца 1992 года. По дизайну монеты не отличались, но год все-таки был не подходящий. После этого конфуза многие подчиненные директора были понижены в должности.
Сегодня Казахстанский монетный двор полностью обеспечивает республику разменными монетами. Он выпускает также коллекционные монеты из золота и серебра высшего качества. Казахстанские монеты соответствуют мировым стандартам, что и подтвердили эксперты на престижной выставке монетных дворов в швейцарском Базеле.
Счастье, конечно, не в деньгах. Но что-то такое в них все-таки есть.